Ва-банк - Анри Шаррьер (2015)

Там сидел очень крепко сбитый парень, безупречно одетый – галстук и прочее, костюм стального цвета; перед ним стоял стакан аперитива и лежала пачка французских сигарет «Голуаз». Спрашивать о его профессии или национальности не было никакой надобности.

– Perdone usted, fuma cigarillos franceses?[29]

– Да, я француз.

– А я вас не знаю. Скажите, вы, случайно, не телохранитель при Длинном Шарле?

Крепыш поднялся из-за стола и представился:

– Я комиссар Бельон, отвечаю за безопасность генерала.

– Очень приятно.

– А вы тоже француз?

– Не надо, комиссар, вы прекрасно знаете, кто я, и совсем не случайно сидите на террасе у меня в ресторане.

– Однако…

– Не тратьте слов. Одно говорит в вашу пользу: вы намеренно выложили пачку сигарет на стол и сделали это для того, чтобы я с вами заговорил. Да или нет?

– Совершенно верно.

– Еще аперитив?

– О’кей. Я пришел к вам, потому что отвечаю за безопасность президента. С помощью нашего посольства я должен подготовить список подозрительных лиц, которым надлежит покинуть Каракас перед приездом генерала. Этот список будет представлен в Министерство внутренних дел, и оно примет необходимые меры.

– Я тоже в списке?

– Пока нет.

– Что вы знаете обо мне?

– У вас семья, и живете вы честно.

– А еще что?

– Одну из ваших сестер зовут мадам… и живет она в Париже. А другая – мадам… – проживает в Гренобле.

– А дальше?

– Ваш приговор теряет силу за истечением срока давности в следующем году, в июне шестьдесят седьмого.

– Кто вам сказал?

– Я знал об этом еще до отъезда из Парижа, и здешнее консульство тоже поставлено в известность.

– Почему же консул не дал мне знать?

– Официально он не знал вашего адреса.

– Он знал его, когда посылал ко мне французов, оказавшихся в затруднительном положении, чтобы я им помог.

– Это по линии французского землячества, совсем другое дело.

– Может быть. И все же спасибо за хорошую новость. Могу я пойти в консульство и получить официальное подтверждение?

– В любое время.

– Но скажите, комиссар, вы ведь сидите с утра у меня на террасе не для того, чтобы сообщить мне о прекращении моего дела за давностью лет, и не для того, чтобы дать мне знать, что мои сестры не изменили своего адреса? Не так ли?

– Верно. Я пришел, чтобы познакомиться с вами, Папийон.

– Вы знаете только одного Папийона – человека из полицейского досье в Париже, этого сборника лжи и преувеличений, вы знаете его по фальсифицированным протоколам допросов. Вы знаете его из досье, по которому невозможно установить, каким он был раньше, а уж тем более каким он стал.

– Откровенно говоря, я тоже так считаю, с чем вас и поздравляю.

– Вот вы со мной и познакомились. А теперь вы включаете меня в список на выдворение на время пребывания де Голля?

– Нет.

– Прекрасно. Хотите, комиссар, я вам скажу, почему вы здесь?

– Это будет забавно.

– Да потому, что вы рассуждаете так: авантюрист, он всегда ищет способ, как бы урвать деньги. Значит, Папийон, даже если он исправился, по всем меркам авантюрист. Отказаться за солидную сумму самому действовать против де Голля он, пожалуй, может, но чтобы отказаться от тугой пачки за простое соучастие в подготовке покушения – вряд ли.

– Продолжайте.

– Вы попали пальцем в небо, дорогой комиссар. Во-первых, даже за целое состояние я никогда не ввяжусь в преступную политическую акцию, тем более против де Голля. А во-вторых, кто может быть заинтересован в организации покушения в Венесуэле?

– ОАС.[30]

– Верно. И это не только возможно, но и вполне вероятно. Уж сколько раз оасовцы терпели провал во Франции, а в такой стране, как Венесуэла, им проще простого добиться своего.

– Проще простого? Почему?