Скала - Питер Мэй (2012)

— Конечно, знаю, Джордж. Летом мы часто устраивали там пикники. А на местном пляже мы с отцом запускали воздушных змеев. — Фину вспомнились мили ровного песка с вкраплениями валунов, простиравшиеся до далеких волноломов. И ветер, который поднимал их самодельного воздушного змея в голубую высь, трепал волосы и путался в складках одежды. И улыбка отца, его яркие голубые глаза, такие светлые на загорелом лице. А еще ему вспомнилось, как он огорчался, если прилив был высоким: вся песчаная полоса скрывалась под двумя футами бирюзовой морской воды, и приходилось просто сидеть посреди дюн и есть сэндвичи.

Высокий прилив прорвался во внутреннюю гавань. Рыболовецкие лодки, привязанные у причала на Кромвель-стрит, казалось, нависали над Фином и Ганном, пока они шли к пристани Норт-Бич мимо леса мачт, радаров и спутниковых тарелок. Сторновэй протянулся вдоль косы, отделявшей внутреннюю гавань от глубоководных пирсов внешней гавани, где швартовались паромы и нефтяные танкеры. Гостиница «Краун», где Фин забронировал номер, располагалась в самом удачном месте косы, между Пойнт-стрит и Норт-Бич. Из нее открывался прекрасный вид на внутреннюю гавань и замок Льюс. Здесь мало что изменилось: несколько заведений сменили владельцев, да несколько магазинов перекрасили. Шляпная мастерская все еще работала, и в ее витрине красовались причудливые творения, которые украшали головы во время воскресных служб: шляпы были обязательным атрибутом для льюисских прихожанок. Часовая башня здания городского совета возвышалась над покатыми шиферными крышами и слуховыми окнами. Мужчины обошли нагромождение корзин для лобстеров и хитросплетения зеленых рыболовных сетей. Капитаны и команды разгружали фургоны и внедорожники, перенося припасы на траулеры и маленькие рыболовецкие лодки. День еще не кончился, но все уже готовились к завтрашнему выходу в море. Чайки кружили в небе, как клочки белой бумаги; они ловили последние лучи солнца и жалобно взывали к богам.

Мужчины остановились на Пойнт-стрит напротив входа в отель. Фин хорошо помнил эту пешеходную улицу с нарядными цветочными клумбами и коваными скамейками. Пойнт-стрит, известную среди местных как Теснина, по пятницам и субботам заполняла молодежь. За неимением других развлечений все подростки собирались здесь. Парни и девушки сбивались в группы, пили баночное пиво, курили травку и ели рыбу и бургеры из ближайших кафе. Фин сам провел тут много вечеров, стоя со школьными друзьями в дверях какого-нибудь магазина и прячась от дождя, пока кто-то из старших товарищей ходил за покупками. Тогда это казалось захватывающим приключением: девушки, выпивка, а если повезет — затяжка от какого-нибудь косяка. Когда магазины закрывались, был даже шанс увидеть драку, а то и две. А если повезет, можно было услышать про какую-нибудь вечеринку и пойти на нее. Каждое новое поколение следовало по стопам предыдущего, словно тень родителя. Но сейчас Теснина была почти пуста.

Ганн вручил Фину его сумку:

— Увидимся утром, мистер Маклауд.

— Пойдем выпьем, Джордж. Я угощаю.

Ганн взглянул на часы:

— Разве что по одной.

Фин зарегистрировался и отнес сумку в номер. Когда он спустился, на барной стойке уже стояли две кружки, заказанные Ганном. Гостиничный бар в этот час пустовал; из бара попроще, этажом ниже, доносились звуки музыки и оживленный гомон рыбаков и строителей с только что открытой после ремонта судостроительной верфи в Арнише. Все праздновали окончание рабочего дня. Над барной стойкой висела табличка, повествующая о скандале с несовершеннолетним принцем Уэльским. Во время школьной экскурсии по Западным островам он заказал здесь шерри-бренди. Четырнадцатилетнего Чарльза быстро увезли обратно в школу «Гордонстаун» на материке. Да, в жизни многое изменилось.

— Вы успели просмотреть все материалы? — спросил Ганн.

— Большую часть.

Пиво было холодным и бодрящим, и Фин сделал большой глоток из своей кружки.

— Нашли что-нибудь интересное?