— Что было, то было. Это был несчастный случай. Никто не виноват. И никто тебя ни в чем не винит, Фин.

Тот быстро поймал взгляд Артэра. Может быть, не винит никто, кроме него? Но в его поведении не было враждебности. Казалось, он сказал именно то, что думал.

— Ну что, ты готов заправиться?

В кружке Фина оставалось на два пальца пива, но он затряс головой:

— Нет, мне хватит.

— Фин, — Артэр опять наклонился к нему, — выпивки много не бывает. — Его лицо расплылось в нездоровой усмешке. — Я возьму еще — на посошок. — И он снова ушел к барной стойке.

Фин сидел с кружкой в руках, а в голове его теснились воспоминания. Ан-Скерр, Маршели… Громкие голоса заставили его поднять глаза. Приятели Артэра махали у двери: они собирались уходить. Артэр помахал им в ответ и поковылял обратно к столу, с очередной двойной порцией виски. Стул жалобно заскрипел под его весом. На губах подвыпившего гуляки появилась неуверенная улыбка; казалось, тень ее порхает по лицу, как бабочка.

— Я тут подумал… Помнишь нашего учителя истории во втором классе?

— Шед? Уильям Шед?

— Точно! Помнишь, у него была щель между передними зубами, и на каждом «эс» он присвистывал?

Фин вспомнил это очень ясно, хотя не думал о Уильяме Шеде больше двадцати лет. Вспомнил и засмеялся.

— Он заставлял нас по очереди читать параграфы из учебника…

— И все свистели на «эс», как он.

— А он говорил: «Перестаньте свистеть!» — подхватил Фин, произнося все «эс» со свистом. Оба захохотали, как школьники.

— А помнишь, — спросил Артэр, — как он решил нас рассадить и за ухо потащил меня к другой парте?

— Ну да! Ты пытался взять свою сумку, а он решил, что ты хочешь сбежать. В итоге вы боролись перед всем классом!

Артэр едва мог говорить от хохота.

— А ты, идиот, сидел и смеялся!

— Еще бы! Он свистел: «Ну все, сынок!»

Артэр снова захохотал, по его красным щекам текли слезы. В конце концов он понял, что не может вдохнуть, и вытащил ингалятор. Смех чудесным образом снял напряжение Фина, помог ему смириться с тем, что бывший друг стал незнакомцем. Они снова, как школьники, смеялись над детскими воспоминаниями. Не важно, насколько по-разному сложилась их жизнь за прошедшие годы. Общие воспоминания — это то, чего у них никто никогда не отнимет. Это связь на всю жизнь.

Мало-помалу друзья приходили в себя, смех стихал. Они посмотрели друг на друга серьезно, по-взрослому… И тут с дрожащих губ Артэра снова сорвался смех, и все началось сначала. Посетители бара начали оборачиваться. Им тоже хотелось посмеяться над хорошей шуткой, только они ничего бы не поняли.

Но вот наконец Артэр успокоился и смог посмотреть на часы.

— О черт! Мне пора.

— Ты в Несс? — Тот кивнул. — Как поедешь?

— Машина стоит у пристани.

— И ты сядешь за руль?

— Ну, сама она ездить не умеет.

— Тебе нельзя сейчас за руль. Ты убьешься… Или убьешь кого-нибудь.

— Ах да! — Артэр погрозил Фину пальцем. — Ты же полицейский! И что теперь? Арестуешь меня?

— Давай ключи. Я тебя отвезу.

Артэр перестал улыбаться.

— Ты серьезно?

— Серьезно.

Тот пожал плечами, выудил из кармана ключи от машины и бросил их на стол.

— Повезло мне! Полиция доставит прямо к дому!

Небо стало темно-синим, солнце исчезло за тучами цвета олова, что собрались на западном горизонте. С середины августа ночи быстро удлиняются, и все же на улице было светлее, чем бывает в Лондоне даже в разгар лета. Начался отлив, и лодки опустились ниже пристани. Через пару часов, чтобы попасть на них, понадобятся лестницы.