Алан Брэдли - Алан Брэдли (2011)

Он глубоко вдохнул, задерживая дым в легких чуть ли не целую вечность. Затем выпустил дым и заговорил, глядя куда-то вдаль, как будто обращался к кому-то другому:

— Thus he ruins his Health, and his Substance destroys,

By vainly pursuing his fanciful Joys,

Till perhaps in the Frolic he meets with his Bane

And runs on the weapon by which he was slain?[58]

«Столкнется с оружием, которым будет убит»?

Кровь застыла в жилах, когда он продекламировал последнюю строчку. Он подразумевал курение — или странную смерть Бруки Хейрвуда?

Беседа с доктором Киссингом, я знаю, — это шахматная игра. Никаких легких путей.

— Хромцы, — сказала я, делая первый шаг.

— Ах да. — Он улыбнулся. — Хромцы. Я знал, что ты меня спросишь о хромцах. В противном случае я был бы разочарован.

Могли мистер или миссис Петтибоун рассказать ему о моем интересе? Как-то это маловероятно.

— Разумеется, ты не подозреваешь, что я один из них?

— Нет, — сказала я, стараясь держаться наравне с ним. — Но я знаю, что ваша племянница…

До этого момента у меня совсем вылетело из головы, что доктор Киссинг — дядя мисс Маунтджой.

— Моя племянница? Ты думаешь, что Тильда информировала меня о твоих… Бог мой, нет! Она ничего не говорит — ни мне, ни кому-то еще. Даже Господь Бог не ведает, что творит ее левая рука в эти дни.

Он заметил мое замешательство.

— Не надо далеко заглядывать, — сказал он.

— Миссис Мюллет?

Доктор Киссинг издал хриплый кашель, неприятно напомнивший мне о Фенелле, и утешил себя очередной сигаретой.

— Общеизвестно, что ты обитаешь, так сказать, в непосредственной близости от достойной миссис Мюллет. Остальное — просто догадка. — Он продолжил: — Я не общался лично с доброй женщиной. Но я полагаю, что она широко и далеко известна своей склонностью… э-э…

— …стирать грязное белье на людях, — закончила я.

Он слегка поклонился верхней частью туловища.

— Твои описательные способности повергают меня в трепет, — сказал он.

Я легко могла бы полюбить этого человека.

— Я знаю о Никодимусе Флетче, — поведала я ему, — и о том, что он принес свою веру в Бишоп-Лейси. Я знаю, что в окрестностях еще остались несколько практикующих хромцов и что они временами собираются в Изгородях.

— Чтобы проводить крещения.

— Да, — сказала я. — Крещения.

— Раньше это был привычный обряд, — сказал он. — Сейчас осталось мало хромцов детородного возраста.

Я попыталась сообразить, кто они. Наверняка не Тильда Маунтджой и не миссис Петтибоун.

— Полагаю, бедная миссис Булл была последней, — заметил он, и я обратила внимание, что он наблюдает за мной краешком глаза.

— Миссис Булл?

Миссис Булл — хромец?

— Миссис Булл, которая живет в Канаве? — уточнила я. — Та, чьего ребенка украли цыгане?

Я не могла удержаться. Пусть я в это не верила, но ужасные слова вырвались у меня, не успела я подумать.

Доктор Киссинг кивнул.

— Так говорят.

— Но вы в это не верите.

Теперь я была в хорошей форме и улавливала все оттенки значений в словах старика.

— Должен сознаться, что не верю, — сказал он. — И полагаю, ты захочешь, чтобы я объяснил тебе почему.

Я смогла только выдавить глупую улыбку.

Хотя дождь еще колотил по зонтику монотонной барабанной дробью, в укрытии царили удивительные покой и тепло. На противоположной стороне лужайки жуткое строение под названием Рукс-Энд прижалось к земле, словно гигантская каменная жаба. В высоком окне комнаты, которая когда-то, наверное, была бальным залом, две старые дамы в нелепых старомодных нарядах танцевали величавый менуэт. Я видела эту пару в мой прошлый визит к доктору Киссингу, они исполняли свои бесконечные па под деревьями, и теперь они, по всей видимости, заметили меня.