– Ничего… не скажешь… места… все-таки… великолепные, – выдохнула Аделина, задержавшись взглядом на вытянувшейся вдали горной гряде.

– Жаль, что мы тут гуляем с оружием, которым можно свалить носорога, в одной руке и с бутылкой виски – в другой, – ответил Давид. – И жаль, что следы замело! Как у вас с дыханием?

– Держусь…

Но она не держалась. Аделине приходилось останавливаться почти через каждые пятьдесят метров. Снег доходил им практически до колен, каждый шаг давался с трудом, к тому же они постоянно должны были быть начеку, чтобы не попасть ногой в одну из многочисленных ям. Очень быстро стало ясно, что для Аделины добраться до трассы В500 было бы так же тяжело, как и пересечь Тихий океан вплавь.

Не говоря больше ни слова, Давид пошел вперед. Мороз пощипывал лицо, в горле пересохло. Всю дорогу он не переставая думал о цифрах… В поисках ответа он снова и снова прокручивал их в голове, и так до бесконечности, но все тщетно.

Цифры возникали в хронологическом порядке, каждое число обнаруживал новый человек.

Сначала Кэти нашла цифры на дубе, цифры первого убийства. Затем Аделина увидела цифры на оборотной стороне фотографии энтомолога. Потом появилась полумертвая Эмма со своими цифрами на спидометре, и это, безусловно, было самым странным. А сегодня на ружье цифры нашел он, Давид. Четвертая серия цифр, четвертое убийство.

Как это понимать?

Артур хотел возродить Палача на страницах романа. И вот Палач возвращался, мимолетом, оставляя то знак, то след… Цифры, разбросанные по шале. Эмма, рахитичная брюнетка, сошедшая с чистого листа будущего романа, когда убегала от чудовища. Отпечатки на снегу, шипы, выпотрошенные кролики. И это ужасное чувство растерянности, которое все больше настраивало обитателей шале друг против друга, давило морально, причем именно так, как любил измываться над своими жертвами Тони Бурн.

Это могло показаться глупым, абсурдным и алогичным, но тень Зла определенно витала где-то рядом, среди огромных стволов деревьев. И отрицать это было невозможно.

Среди ветвей мелькнуло яркое солнце, Давид прищурился.

Книга… Казалось, все крутится вокруг романа, который он пишет… Слова буквально сами текли на страницы: когда он садился за пишущую машинку, ему даже не надо было думать. Он приходил в удивительное состояние, так на него действовала обстановка в лаборатории.

Аронник, зелень разложения, бензопила… Влияние…

Почему Артуру так нужна эта книга, как будто от этого зависит его жизнь? И почему ее надо закончить именно до двадцать восьмого февраля?

Давид посмотрел далеко вперед, туда, где в солнечных лучах блестел бурный ручей. Никакой лачуги на горизонте. За ним мерно и старательно брела Аделина. Она тяжело дышала, но вентолином еще не пользовалась.

Давид перехватил ружье, которое начало выскальзывать у него из рук. Перед глазами стоял навязчивый образ голого черепа.

Кем был Артур Дофр?

Давид вспомнил, что, когда они впервые встретились, тот был в меховом жакете, вспомнил, как седан Дофра показался из тумана. После их разговора в машине все вдруг закрутилось, судьба изменила свой ход. Давид почти бросил работу, раздал котов, оставил без присмотра дом… И никто из их с Кэти родных и знакомых не знал точно, где они находятся. Они собрались и уехали за несколько дней…

– Как вы познакомились с Артуром? – спросил он Аделину, замедляя шаг. – Если, конечно, это не секрет.

Его спутница согнулась, пытаясь отдышаться. Ей стало по-настоящему тяжело двигаться по снегу дальше.

Они остановились.

– Я… просто возвращалась… домой. И… большая машина стояла… на улочке… напротив моей квартиры. Туман был… Надо сказать, что… я немного испугалась, но… но села все равно. Интрига… Так в первый раз и встретились… Никакой романтики, как видите…

– И на улице никого не было, никто не видел, как вы входили или выходили…

Аделина шумно выдохнула: