Иметь собственный магазин женской одежды — настоящая находка: Раде я выбрала милое платье Симона — хит продаж среди юных девушек, Инне — сестре Егора — шелковый комплект домашней одежды, а для его мамы — Галины Николаевны — приготовила красивый шерстяной палантин.

Капельки росы в аккуратно подстриженном газоне поблескивают в лучах заходящего солнца, гравий тонко похрустывает под подошвами моих нарядных туфелек, а дрожь… Черт, она завладевает всем моим телом. Кажется, у меня даже походка меняется. Невидимая нить между нами с Егором натягивается, становится короче, чувствительнее — он крепко сжимает мою кисть и подводит к навесу с накрытым столом и пылающим камином.

— Познакомьтесь, это Елизавета — моя… Мать моего ребенка. А этот взрослый парень — Данил — ее сын.

По спине прокатывается обжигающая капля пота, когда на меня, как по команде, устремляются четыре пары женских глаз.

— Добрый вечер. — Произносим с Данькой хором.

— Очень приятно. Я Рада.

Худенькая девушка с длинными каштановыми косами проворно поднимается и подходит ко мне, протягивает маленькую ладонь для рукопожатия.

— Приятно познакомиться. — Глухо отвечаю я.

Рада жмет руку ошалевшему Даньке и тянет его к столу.

— Да вы проходите! Егор нас, честно сказать, немного ошарашил. — Пропевает миловидная блондинка, поправляя свежую укладку. Она же вылитая актриса Марго Робби!

— Я Инна Ливанова — сестра Егора. А это мои дочечки — Марина и Яна. — Женщина изящно взмахивает кистью в сторону девчонок. Те послушно кивают и синхронно улыбаются, а их большущие белые банты качаюся в такт.

Дыши, Лизавета, ты взрослая женщина, а не сопливая первокурсница. Вы не поверите, я также волновалась, когда знакомиться с родителями меня привел Матвей…

— Ну что же, давайте садиться за стол. — Егор легонько касается моего плеча. — Я проголодался, как волк. — Идем, Лиза.

Воздух пропитывается ароматами шашлыка, свежей зелени и душистых гладиолусов. Благоухающий коктейль моментально посылает сигнал мозгу — меня начинает подташнивать. Эх, опять придется весь вечер пить апельсиновый сок и жевать траву...

Рада что-то рассказывает Дане, а тот, к моему большому удивлению, охотно ей отвечает. Неужели, моего буку удалось кому-то разговорить? Да еще и такой красивой девушке. Я бы не отказалась, чтобы наш ребенок был похож на Раду.

Единственный человек, не обративший на нас ровным счетом никакого внимания — мама Егора. Она сидит на кресле-качалке, устремив немигающий взгляд на пляшущий огонь. Монотонно шевелит губами и накручивает длинную седую прядь на палец. Уединение Галины Николаевны смотрится зловеще. Судя по обреченным переглядываниям Егора с сестрой, сегодня «плохой» день.

— Сыночек, — внезапно она вздрагивает и разворачивается на шум шагов. — А где Рита, Егорушка? Где моя невестка?

— Здравствуй, мам. — Егор опускается на корточки перед креслом матери и берет ее сухую, морщинистую кисть в свои большие ладони. — Она скоро придет, мамочка.

— Кто эта женщина?

Галина Николаевна медленно переводит взгляд на меня. Ее безжизненные глаза распахиваются, потом подозрительно прищуриваются, губы раскрываются в полустоне или вскрике:

— Пусть она уйдет, Егор. Я ее не знаю.

— Мамочка, это наша гостья. Ее зовут Лиза. Поздоровайся, мамуль. Лиза очень хорошая, ты можешь не бояться ее.

— Здравствуйте… — теперь я могу с точностью сказать, что означает выражение «сердце ушло в пятки»…

***

Вода в маленьком декоративном пруде успокаивающе журчит, мельница крутится, а в воде, как самоцветы, мигают светодиодные огни. У Егора чудесный участок — зеленый, ухоженный, по-домашнему уютный… Рай для выздоравливающей после тяжелой операции жены. Почему-то некстати всплывшая в памяти мысль пробуждает очередную порцию тоски.

— Вы не расстраивайтесь из-за бабушки, тетя Лиза. Можно я буду вас так называть?