Год нашей любви - Сарина Боуэн (2014)

– Ты, наверное, заметила, что в моей жизни никогда не было места для человека, которого я мог бы называть отцом.

– Конечно, – выдохнула я, лаская ему шею. Я могла бы касаться его весь день напролет.

– Он обрюхатил мою мать, когда им обоим было по восемнадцать. Она работала официанткой в загородном клубе, куда он наведывался. – Хартли открыл глаза и снова посмотрел на меня. – Кстати, именно история моей матери заставила меня быть очень-очень осторожным. В следующий раз, когда пойдешь к доктору, спросишь его о?..

О противозачаточных.

– Хорошо. – Не факт, что все удастся, так как моя история с тромбами могла сделать меня не лучшим кандидатом для приема таблеток. Но я спрошу.

Хартли закрыл глаза, прежде чем продолжить.

– Когда я был маленьким, родители моего отца посылали нам деньги каждый месяц. Но когда мне было шесть, они перестали это делать, поскольку пришла очередь отца. Но он никогда так и не отправил нам ни цента.

– Круто, – сказала я. – И твоя мать не стала ничего требовать?

Он помотал головой:

– Она сказала, что не будет унижать его публично. Несмотря на то, что сама она всегда была унижена. Ни денег, ни мужа, который учил бы меня завязывать хоккейные коньки… – Он осекся. Я прижалась к нему и поцеловала бархатную кожу на плече. – М-м-м, – улыбнулся он. – Так на чем я остановился?

Я перестала его целовать.

– Твой говнюк-отец.

– Точно. Ну вот, я здесь, на святых холмах Харкнесса, гну хребет как проклятый. Я научился не вспоминать о нем, за исключением тех случаев, когда вижу его имя в газете.

– А ты часто его видишь?

Он кивнул:

– Он кинопродюсер, и очень успешный. Первоклассный. И это тоже меня напрягает. Я вбил себе в голову, что, если я сам стану успешным, он, может, и признает меня. Я даже этот колледж выбрал из-за него.

– Ну, колледж-то отличный.

– Отличный, но не для тех, у кого зуб на богатеньких. Сложись все по-другому, я бы сейчас получал спортивную стипендию где-нибудь в Мичигане. Но я приехал сюда, потому что он – выпускник Харкнесса.

– Только не говори, что лучше бы ты никогда не учился в Харкнессе. – Я потерлась о него носом.

– Я не это имел в виду. – Хартли поцеловал меня в ухо. – Просто я выбрал этот колледж, руководствуясь совсем не тем, чем следовало бы, и в итоге моя куча дерьма стала только больше.

Я переместилась на спину Хартли и распласталась на нем, как будто мы были единым предметом диковинной мебели.

– Но при чем здесь Стейша? – спросила я.

– Верно, – сказал он, а потом сделал глубокий вдох. – Каллахан, когда ты прижимаешься сиськами к моей спине, соображать нелегко.

– А ты попытайся.

– Ладно… – засмеялся он. – Стейша встречалась с Фейрфаксом, и я еще подумал, что она настоящая сучка, самая привередливая девчонка из тех, кого я когда-либо встречал. Но однажды она вдруг упомянула, что у них в Гринвиче, на ужине, который они давали, был их сосед. Стейша любит разбрасываться именами.

– И этим соседом… был твой отец?

Он кивнул.

– Надо же. Странное совпадение. И тогда ты пригласил ее на свидание? Чтобы получить шанс встретить его?

Он с минуту молчал, потом продолжил:

– Нет, я никогда не пытался с ним встретиться. Все было не так. Это было скорее… как если бы Стейша находилась у входа в рай для избранных, а я – снаружи. Этим она меня и привлекла – заставив ее влюбиться в себя, рядом с ней я тоже стал бы избранным. – Он повернул голову, чтобы взглянуть на меня. – Звучит еще более убого, когда я это произношу вслух, чем когда думаю об этом.

Я погладила его плечи.

– Продолжай работать лопатой, Хартли. – Я помассировала ему шею, и он с благодарностью опустил голову

– Прошлый год стал знаковым – по крайней мере, так я думал тогда. Я отбил Стейшу у Фейрфакса.

– Упс, – сказала я.

Он рассмеялся: