Три цвета любви - Олег Юрьевич Рой (2020)

Взглянув еще раз на компрометирующий снимок, она чуть усмехнулась. Если вот с этим… господином, что на фото, у Дима любовь (или как оно там называется), значит, Ленечка — точно в его вкусе. Потому что не заметить сходства — не портретного, типажного — не мог бы разве что слепой.

Господи, почему все так сложно?

— Забудь, — с усмешкой распорядился Дим. — Ничего не изменилось. Мало ли с кем я сплю и кого люблю. Ты хотела поговорить о финансах — я дал тебе соответствующие разъяснения. Допускаю, что твой распрекрасный Алик — действительно прекрасный и обожает тебя совершенно бескорыстно. Тогда, если ты слегка умеришь свое стремление заваливать его дорогими подарками, ничего не изменится. И я, поверь, буду искренне этому рад. — По его губам скользнула почти незаметная улыбка. Как будто Дим вспомнил что-то смешное — смешное только для себя, не для нее.

— Не расстраивайся, — улыбнулся он уже более отчетливо, убирая планшет в портфель. — То, что ты немного пошвырялась деньгами, в сущности, неплохо. Это значит жизнь. Хотя бы ее начало. Для упрощения дела я тебе сейчас со своего счета переведу кое-какие деньги, чтоб ты вовсе уж на бобах не сидела. Но и ты постарайся бриллиантовых запонок килограммами не покупать, договорились? Развлекайся, только головы окончательно не теряй.

Помахав рукой — в исполнении здоровенного мужика жест выглядел забавно, — Дим вышел.

* * *

— Счастье бесценно, — упрямо прошептала Леля, словно продолжая бессмысленный спор. Что этот Дим понимает!

Хотя жалко, что он планшет свой унес, даже интересно было бы поглядеть, сколько она в самом деле бросила в огонь «бесценного счастья». Нет, не потому что жалко — Алик чудесный, и баловать его сплошное удовольствие, — но все-таки… Леля попыталась вспомнить, во что обошлись «Патек Филип», «Кавасаки» и прочее «баловство», однако вспомнила только квартиру, и то лишь потому что там сумма смешная вышла. Смешная не в смысле маленькая (хотя, как сказал маклер, ниже рыночных рамок), а выглядела смешно. Три единички — как три восклицательных знака. Остальные цифры всплывать на поверхность не хотели, упирались и путались… С цифрами у нее всегда так получалось — гуманитарий чистой воды, чего вы хотите?

Но посмотреть было бы любопытно… Она взглянула на низкий столик, куда Дим клал свой планшет… нет, погоди, планшет он не выпускал из рук. На столик он клал папку. И там же ее и оставил!

Ох, Дим, ох, хитрюга! Оставил подробнейшие распечатки всех Лелиных трат! Вообще-то свинство! И не будет она туда смотреть, не будет! Просто выкинет эту дурацкую папку вместе с содержимым — и все! Нет, не выкинет — сожжет! Жалко, что она не курит: сейчас предательские гадкие бумажонки, выдернутые из своего пластикового хранилища, уже пылали бы в пепельнице. А теперь придется идти на кухню, спички есть только там.

Суммы, смотревшие на нее с равнодушного белого листа, показались неправдоподобно большими. Неужели она так много потратила? И со снятием наличных — тоже как-то странно. Ну да, в ресторанах Леля потихоньку передавала Алику деньги — потому что расплачиваться по счету должен мужчина. И давала, конечно, больше, чем предполагаемая сумма счета… Но неужели так много?

Алику же, видимо, было недостаточно. Одна из строчек на бумаге выглядела как интернет-ссылка. Леля открыла ноутбук, набрала предлагаемый адрес… Господи, что это? Неизвестный «Миха 753» предлагал желающим купить часы «Патек Филип». Фото продавца отсутствовало, зато часы были сняты со всех возможных ракурсов. Плюс номер «фирменного изделия»… Разумеется, номер подаренных Алику часов Леля запомнить не могла — но Дим (или тот, кто готовил список ее трат) позаботился и об этом. Номер совпадал. Кто такой «Миха 753»? Может, часы у Алика украли? Но… вот фото фирменной коробочки, а вот — снимок паспорта на «изделие».