Перед падением - Ной Хоули (2017)

«Человеческое сознание, — говорил Джек, — остается активным, пока человек не умирает. Но зачастую оно полностью подчинено телу. А наши тела настолько ленивы, что единственное, чего они хотят, — это сидеть на месте и ничего не делать. И в том, что все обстоит именно так, виноваты вы. Получается, не вы управляете своим телом, а оно вами».

Заря телевизионной эры давно уже была позади. Телевидение успело приобрести гипнотическую власть над людьми. И вдруг появился Джек, призывающий людей оторваться от дивана. Всем своим видом, каждым своим движением он убеждал их, что это не так трудно — стоит только захотеть. Ни один философ, живой или умерший, не смог бы убедить Джека в том, что эта проблема имеет экзистенциальный характер. Для него она решалась благодаря силе воли.

Джек оказался на вершине славы в эпоху Базза Олдрина, Нила Армстронга и Джона Уэйна. Америка в то время была на подъеме. Казалось, что страна может противостоять любому вызову и преодолеть все препятствия.

Джек убеждал телезрителей, что США — это страна будущего, что придет время, когда американцы, как герои научно-фантастических романов, на космических кораблях отправятся завоевывать просторы Вселенной.

Правда, что касается лично Джека, он бы предпочел это делать не сидя в ракете, а бегом.

В глаза ему бьет яркий свет софитов. Телеоператоры взяли его в полукольцо. Скотт инстинктивно щурится, понимая, что на первых кадрах хроники будет выглядеть не лучшим образом. Как только он вышел из подъезда, на него набросилась целая свора — мужчины с камерами на плечах, женщины с микрофонами, волочащие за собой шнуры по тротуару, который усыпан расплющенными комочками жевательной резинки.

— Скотт! — повторяют они на все лады. — Скотт, Скотт!

Он останавливается на пороге и оставляет дверь полуоткрытой, чтобы на всякий случай иметь путь к отступлению.

— Привет, — говорит Скотт.

На него начинают со всех сторон сыпаться вопросы. Все журналисты говорят одновременно, перебивая друг друга. Скотт поднимает руку.

— Что вы от меня хотите? — интересуется он.

— У нас к вам несколько вопросов, — отвечает один из телевизионщиков.

— Я первая сюда приехала, — заявляет Ванесса Лэйн, женщина-репортер, блондинка с микрофоном, на котором отчетливо видно название телеканала — Эй-эл-си. Она тут же сообщает, что находится на прямой связи с Биллом Каннингемом, который инструктирует из студии через микрофон, прикрепленный к ее уху.

— Скотт, — говорит она, локтями проложив себе дорогу в первый ряд, — что вы здесь делаете?

— Где? Здесь, на улице? — уточняет Скотт.

— В доме мисс Мюллер. Она что, ваша хорошая знакомая? Или, может быть, даже больше, чем знакомая?

Скотт несколько секунд размышляет над заданным вопросом и понимает, что не вполне точно понимает его смысл.

— По этому поводу мне надо немного подумать, — говорит он. — Трудно сказать, можно ли нас назвать друзьями. Мы познакомились совсем недавно. И потом, нужно учитывать и ее мнение. Мне трудно предположить, что она думает на этот счет.

Ванесса хмурится.

— Расскажите нам про авиакатастрофу, — говорит она. — Как это было?

— В каком смысле?

— Расскажите, как вы оказались один в бушующем океане, как услышали крики мальчика.

Скотт снова погружается в размышления. Поскольку он молчит, вопросы продолжают сыпаться на него как из рога изобилия.

— Скотт, — кричит в микрофон какая-то брюнетка, — почему произошла катастрофа? Что случилось?

На улице появляется молодая пара. Не желая оказаться в центре всеобщего внимания, парень и девушка пересекают проезжую часть и проходят по противоположному тротуару, при этом внимательно наблюдая за толкотней у входа в трехэтажный белый особняк. Происходящее со Скоттом вполне можно назвать несчастным случаем, поэтому нет ничего удивительного в том, что на него глазеют зеваки.