Ночной поезд - Эмили Барр (2017)

– Если бы Лара была сегодня здесь, как обычно, и я бы забежала к вам просто поздороваться, вы были бы не слишком довольны, верно?

Он рассмеялся, но невесело:

– Верно. Однако когда она вернется, вы можете забегать, когда вам захочется. Правда, пожалуйста, прошу вас. Вы должны быть нашим другом. Никто больше. Только вы.

– Спасибо.

Я поддержала Сэма в его напряженном усилии притворяться, что все будет хорошо. А дело принимало все более скверный оборот. Какой-то человек убит, а Лара пропала. Это настойчиво наводило на предположение, что она тоже мертва, но я отогнала эту мысль. И притворилась, что верю: Лара вот-вот вернется домой, возбужденная, с запутанной историей, но целая и невредимая. Женщина-полицейский в кухне улыбнулась бы и отправилась на свое следующее задание.

Я обошла дом. Поскольку верхний этаж представлял собой помещение почти без внутренних перегородок, там было особенно нечего осматривать, а мне хотелось пройти везде.

– Значит, ваша спальня на нижнем этаже? – спросила я.

– Угу. – Сэм посмотрел на меня и издал неожиданный смешок. – Валяйте. Осмотрите дом, если хотите. Мне нечего прятать. Я вижу, что вам хочется. Ларе тоже бы захотелось.

Может, в конце концов, этот дом тоже станет считаться местом преступления, но, поскольку Лара не приехала домой, я решила, что вполне безопасно устроить себе маленькую экскурсию. Да и она сделала то же самое в моем доме.

Я посмотрела на Джессику Стейнс. Та пожала плечами:

– Ладно, но только ничего не трогайте.

Сэм ее проигнорировал.

– Откройте там, внизу, заднюю дверь, – сказал он мне, – и выйдите в сад. Вы должны все обследовать.

– Вы сможете побыть один? Кричите, если что-нибудь случится.

– Конечно.

Он выглядел чуть-чуть взволнованным, словно небольшое изменение в положении дел могло бы заставить телефон зазвонить. Я втайне надеялась на то же самое.

Мне нравилось, что дом с привычной точки зрения был перевернут вверх ногами. У подножия лестницы находилось то, что должно бы считаться верхней площадкой. Вероятно, это можно назвать холлом. Я толкнула ближайшую дверь и очутилась в комнате, которая оказалась супружеской спальней.

Стеганое покрывало было натянуто на большую двуспальную кровать так туго, что на нем не нашлось ни морщинки, а сама комната пахла моющими средствами. Совсем не такого приходится ожидать от мужчины, живущего бо́льшую часть времени в одиночестве. Во всяком случае, если верить стереотипу, что все мужчины – неряхи.

Я посмотрела на фотографии, плотно покрывающие каждую стену. В свете последних обстоятельств это зрелище почти леденило кровь. Перед моими глазами они трансформировались в фотографии, которые видишь в новостях, на первых страницах газет. Там была Лара, красивая и сияющая, в день свадьбы – она стояла положив руку на плечо более молодому, более стройному Сэму и улыбалась в камеру. Я вообще плохо выношу свадьбы, но мне пришлось признать, что архаичное белое платье и букет розовых бутонов были ей к лицу. Стоящий рядом с ней Сэм светился от счастья: и так на всех снимках, на протяжении долгих лет супружеской жизни.

На других фотографиях они были засняты в отпуске в Нью-Йорке, где-то на пляже и в Лондоне. Множество фотографий – постановочные, несколько снимков с одной только Ларой, глядевшей в объектив и улыбавшейся Сэму, который запечатлел ее поливающей герань, читающей книгу, стряпающей что-то в котелке с выпуклым днищем. Соответствующих снимков, где был бы изображен один Сэм, не было.

Я представила себе, как он спит здесь, пока жена в отъезде, окруженный ее изображениями. Спальня была святилищем, посвященным ей.