Знатные распутницы - Бенцони Жюльетта (2000)

Форбэн никому не выдал тайну этого вечера, для этого он был слишком галантен, но, когда мадам де Барраль на следующее утро вошла в спальню Полины, чтобы пожелать ей доброго утра, она нисколько не удивилась, застав в постели своей госпожи молодого человека. Теперь у нее не было сомнений в том, что монсеньор де Форбэн стал новым камергером ее высочества.

Вспыхнула всепоглощающая страстная любовь. Форбэн до безумия влюбился в Полину, и она с гордостью называла его «прекрасным Огюстом». И поскольку молодая женщина ни перед кем не скрывала своих любовников, вскоре о ее новом увлечении стало известно всем. Тайные свидания за скрытыми обоями дверьми ее уже не устраивали. Она могла бы любить на глазах у всех на рыночной площади, только бы это не вредило авторитету императора…

Тактичный Огюст де Форбэн отнюдь не разделял этих пристрастий своей любовницы и так страдал из-за этого, что Полина, которой в конце концов тоже надоело любопытство окружавших ее курортных гостей и которая решила, наконец, понравиться своему возлюбленному, предложила:

– Давай уедем отсюда! Ты из Прованса, а я провела там свое детство и люблю эти места. Там будут солнце, цветы, голубое небо, полет стрекоз и великолепные теплые ночи!

Было решено, что Форбэн уже на следующее утро отправится на свою родину в Экс-ен-Прованс, чтобы приготовить там любовное гнездышко, достойное их обоих. Он выбрал роскошный дворец «Ля Миньярд», принадлежавший генеральному комиссару кайзеровской армии Жану Батисту Пе, для которого было делом чести предоставить свое имение сестре императора и, разумеется, бесплатно. Полина, не жалевшая денег только на свои личные нужды, встретила это предложение с восторгом. Она сразу же отправилась в Экс, рядом с которым находился лечебный источник Грец.

Если Форбэн вообразил, что здесь он смог бы обрести полный покой и уединение, отдавшись своей любви, то его постигло разочарование: прибыв сюда, Полина начала устраивать балы, приемы и праздники по любому поводу.

Приглашались все, кто в этой провинции имел титул и имя. С уютной должностью камердинера, видимо, нужно было спешно распрощаться.

Ситуация достигла апогея, когда на сцене собственной персоной появился супруг Полины Камилло Боргезе. Достойный сожаления любовник начал уже было подумывать о том, что нужно сменить роскошные покои своей любовницы на маленькую комнатку, но его беспокойство было напрасным. Как только ужин в семейном кругу закончился, Полина взяла своего Форбэна за руку и повела его с собой, остановившись и с обезоруживающей улыбкой обратившись к мужу:

– Я едва не забыла пожелать вам спокойной ночи, мой друг!

– Вы уже уходите? – разочарованно спросил Боргезе, ожидавший, что они еще выпьют кофе в салоне вместе с гостями.

– О, мой Бог! Я так устала. Вы же знаете, мое здоровье подорвано. Врачи настаивают на том, чтобы я ложилась в постель, как можно раньше. Надеюсь, вы меня извините… и другие гости тоже! – сказала она, улыбнувшись префекту Тибодо и генералу Сервони.

Оба молча поклонились, а Камилло с сомнением посмотрел на удивительно красивое, свежее и цветущее лицо жены. Затем перевел взгляд на камергера, который, по всей видимости, чувствовал себя в этой ситуации крайне неловко.

– Отдыхайте, моя дорогая, отдыхайте, – сказал он полушутя, полусерьезно, – но оставьте нам, в этом случае, монсеньора де Форбэна, который вам больше не нужен!

– Больше не нужен? – воскликнула княгиня. Она была искренне шокирована. – Но, мой друг, вы же должны знать, что я не могу без него обходиться ни днем… ни ночью!

С этими словами она ушла. Наступившую тишину взорвал, однако, звон разбившейся дорогой статуэтки, которую князь Боргезе швырнул на пол, прежде чем проводить гостей в салон.