Тьма между нами - Джон Маррс (2021)

— Почему ты забрала мой единственный шанс на счастье?

— Мне пришлось честно отвечать на их вопросы. К тому же я не уверена, что ты готова к родительским обязанностям. У тебя нет опыта.

— Я бы всему научилась.

— А как насчет проблемных детей? Которые подвергались жестокому обращению, росли в ужасных условиях?.. Как бы ты справилась?

— Социальная служба организует специальные учебные курсы и семинары.

— Курсы не дают реального опыта. Воспитание ребенка — постоянное напряжение.

— Я бы справилась!

— Ты уверена?

Мне не нравится эта роль, но я обязана быть честна с ней, потому что она врет сама себе.

— Как ты будешь справляться с ребенком, который станет вести себя так же, как ты в подростковом возрасте? Когда ты пошла вразнос, я тоже была матерью-одиночкой. И, честно признаюсь, прошла с тобой через ад. Два года абсолютного ада. Видит бог, порой я хотела сдаться, держалась из последних сил… Тебе сил хватит? Я видела, что с тобой происходит, когда напряжение становится чрезмерным. Ты отступаешь. Закрываешь двери. Замыкаешься. Но если у тебя на руках будет ребенок, так не получится.

Нина качает головой, словно не может поверить, что я подняла эту тему.

— Ты что, до сих пор судишь обо мне по тем поступкам? Мам, мне было пятнадцать. Пятнадцать! Я была подростком. Сейчас мне тридцать шесть. Я взрослая женщина. И могу сама справиться с любыми проблемами в моей жизни.

— Да у тебя их почти и не было! Тебе не требовалось выплачивать непосильную ипотеку, кормить семью, работать на износ с утра до вечера… Ты не имеешь ни малейшего представления о настоящих проблемах!

— И это тебя полностью устраивает, не так ли? Чтобы я оставалась в полной зависимости от тебя? Ведь пока я рядом, можно ничего не менять — одиночество тебе не грозит.

Нападки дочери застают меня врасплох и бьют по живому. Однако сейчас не до того — у меня будет время обдумать их и заняться самобичеванием.

— Извини, если я причинила тебе боль, дорогая, но я не сказала в совете ни слова лжи. Я обязана была говорить правду ради тебя и потенциального ребенка.

— Не ври! Ты думаешь о себе, потому что хочешь, чтобы я вечно оставалась подростком, у которого нет ничего за душой. Жалкой пустышкой, лишенной жизни. Не самостоятельным человеком, а твоим продолжением. Ты слишком озлоблена, чтобы позволить мне стать лучше. Никогда тебе этого не прощу!

Нина выбегает из комнаты.

Оставшись одна, я тихо плачу. Она никогда не узнает, на какие жертвы мне пришлось пойти ради нее. Никогда не смогу рассказать ей правду.

«Я поступила правильно, — твержу я себе. — Правильно. Моей дочери нельзя доверять».

Глава 38

Нина

Мы с Мэгги сидим рядом на пуфике в ее комнате и едим тосты с мармайтом[19].

— Как же мне этого не хватало, — говорит она, наслаждаясь каждым кусочком. Ее взгляд прикован к окну в доме напротив. — Помнишь тетю Эдит?

— Нет. С чьей она стороны?

— С моей. Моя двоюродная сестра. Так вот, ее сын Алан и дня не мог прожить без мармайта. И когда он уехал работать в Калифорнию в компьютерную компанию — ну, в Кремовую долину…

— Кремниевую, — поправляю я.

— Да-да, именно. Она повезла ему несколько банок, но они все лопнули по дороге. И когда на таможенном досмотре ее попросили открыть чемодан, оказалось, что все ее вещи покрыты слоем пахучей коричневой субстанции. Ей пришлось долго объяснять, что это всего лишь дрожжевая паста, а не… что-то другое.

Мы вместе смеемся. Уже третье утро подряд мы проводим на посту. Сидим рядом; она не сводит глаз с окна, я полностью одета и собрана на работу, сумка на плече, в кармане конверт.

Мы одновременно замечаем движение в окне гостиной.

— Собираются выходить, — вскидывается Мэгги. — Ты готова?

— Да, — отвечаю я и хлопаю по карману, чтобы проверить, на месте ли письмо. — До вечера.