Танго втроем + бонус - Ирина Шайлина (2020)

– Пока… делай вид, что ничего не случилось. Не хватало ещё всполошить твоего маньяка.

Я вспомнила, что Сашка пропал. Но лениво, между делом. Теперь это не волновало. Максим довез меня почти до дома – остановился из предосторожности за три. Я не попрощалась, на автопилоте добралась до квартиры. Не стала проверять её на наличие хозяина. Открыла аптечку, нашла снотворное, выпила три таблетки и ушла спать. Проснулась утром, подумала, что праздник уже через три дня. Навязчиво звонил телефон, именно он вырвал меня из сна. Я долго слушала трели, но он не унимался.

– Да? – я сдалась и взяла трубку.

– Вера? Ты не появилась в офисе. У тебя все хорошо?

Макс. Волнуется? А может раздосадован сейчас тем, что я жива?

– Все хорошо. Я просто устала.

Сбросила звонок. Сходила в душ, но он не взбодрил. Мысли в голове ворочались все так же лениво, я поняла, что до офиса просто не доберусь. Позвонила, узнала, как идёт подготовка. Солгала, что простудилась. Выпила снотворное, уже четыре таблетки, уснула вновь. На этот раз сон был ещё крепче, ещё вязче. Проснулась в темноте и долго не могла сообразить какой день. Окно в комнате было открыто, в него залетал сырой ветер – шёл дождь. Вычислила по календарю, могу ли позволить себе ещё спать. Да, могу.

С трудом поднялась - ноги не держали. Пожалела о том, что не принесла снотворное в комнату, ходить лишний раз не хотелось. На кухне чашка с подсохшим кофе на дне. Значит Саша приходил. Я выпиваю стакан молока, вспоминая, что организму нужно хоть какое-то питание, и вновь проваливаюсь в сон.

– Проснулась? – спрашивает чей-то голос.

Я с трудом открываю глаза. Саша. Сидит на краешке постели. Курит.

– Да.

Мой голос хриплый и сухой, словно я на самом деле простыла.

– Ты три дня спала. Вставай, хватит, я выбросил твои таблетки.

– Ага. Спасибо.

На улице то ли вечер, то ли утро. Я пью крепкий кофе, от него мой желудок сводит спазмом – я не ела три дня. Я заставляю себя принять душ. Стоя не получается, сижу на дне ванной, позволяю струям бить в спину. И думаю о том, что Данька жив. Осуждать и ненавидеть Максима буду потом, сейчас я чувствую странную благодарность за то, что муж сумел вынести нашего ребёнка из этого дурдома живым. Что все равно, что случилось со мной. Я не раз готова пройти через тот подвал и руки Ильи, если буду знать, что Даня жив. Мне хочется плакать, но слез во мне нет. Надо попить. Поесть. Праздник уже завтра, надо привести себя в порядок.

Пахнет едой. Мой желудок снова сжимается. Захожу на кухню, Сашка в фартуке. На столе, в глубокой тарелке прозрачный бульон.

– Ебнутая, – констатирует Саша. – Ты даже в моём подвале питалась регулярнее. Садись, ешь.

Пододвигает мне тарелку. Ложка чуть дрожит в моей руке, я понимаю, насколько голодна. Я ем, Сашка смотрит на меня с брезгливой жалостью.

– Через пару часов разрешу кашу поесть.

Я киваю, кашу так кашу. И через два часа послушно её ем. Сил не прибавляется, все так же хочется спать. Пью очередной крепкий кофе, смотрю как дождевые капли стекают по стеклу.

– Завтра твой день.

Я киваю. Мой. И волнует он меня гораздо сильнее, чем Саша себе может представить.

– Ты должна выглядеть лучше всех. Поехали по магазинам. И в салон красоты я тебя на утро записал.

Смотрю на Сашу. Вот зачем ему все это? Хочу спросить, где он пропадал все эти дни - и боюсь услышать ответ. Буду делать вид, что все нормально. Так, как должно быть. Тем более я наверняка скоро уеду, дружить семьями с Максом и его Леной - это утопия. Тупик. И надеюсь, что уеду с сыном. Саше точно не будет места в моей жизни. Главное - отделаться от него.

– Зачем ты спишь? – спросил Саша уже в машине.

– Чтобы не умереть, – ответила я.