Головоломка - Франк Тилье (2015)

– Хлоэ Сандерс всякий раз снимала крест и уносила его в квартиру. Можете себе представить, чтобы кто-нибудь каждый день приходил в чужой дом с одной-единственной целью: налепить крест на дверь квартиры посторонней женщины? Что у кого-то хватило терпения вырезать девяносто крестов? Помню, однажды мы попросили показать нам эти кресты, но она сказала, что все уничтожила. Хлоэ была странной особой…

– То есть?

– Никогда не открывала ставни на окнах, утверждала, что за ней следят, ходят по пятам. Чистая паранойя!

Илан судорожно сглотнул: с ним происходило то же самое. Возможно, Хлоэ стала первой жертвой «Паранойи» и ничего не сказала, чтобы защитить его.

– Последние сомнения исчезли месяцев шесть-семь назад. Я совершенно случайно узнала, что мадемуазель Сандерс лежала в психиатрической клинике. Мне неизвестно, как долго и по какой причине, названия больницы я тоже не помню. Странное такое слово…

Илан был потрясен. Психиатрическая больница…

Нет, только не Хлоэ.

Он не хотел верить, но факты – упрямая вещь. Хлоэ почти наверняка бросила его, потому что плохо себя чувствовала и была измучена историей с крестами. Как она могла не сказать ему?

А он был так занят собственными проблемами, что ничего не заметил.

Илан осторожно прикрыл изуродованную дверь мрачной пустой квартиры, где теперь жили лишь пауки да старые воспоминания.

16

Илан шел к машине, пытаясь осмыслить сделанные открытия.

Хлоэ была пациенткой психушки.

На двери ее квартиры каждый день появлялся крест.

Неужели она впала в безумие и совершала поступки, о которых ничего не помнит? Или кто-то намеренно пытался свести ее с ума?

Илан подумал о тех, кто ополчился на него. О тенях, о невидимках, проникавших в дом, следовавших за ним по пятам. Наверное, он тоже скоро попадет в лечебницу.

Что, если эти же «тени» взяли в оборот и Хлоэ?

Зазвонил телефон.

– Илан? Я получила твои сообщения. Рассказывай! Что происходит?!

– Нам нужно увидеться и все обсудить, иначе я рехнусь!

Он вдруг понял, что почти кричит.

– Ко мне не приходи, – поспешно ответила девушка. – Встретимся на площади Италии, где всегда. Я буду там через десять минут.

Илан колебался, не зная, на что решиться, но в конце концов согласился:

– Договорились. Выезжаю…

Он оставил машину на площади и пошел пешком, стараясь держаться поближе к домам, пряча лицо в обмотанный вокруг шеи шарф. Ему казалось, что все на него смотрят, что вот-вот налетят полицейские и закуют его в наручники. Он выключил лежавший в кармане мобильник, зная, что человека можно засечь по сигналу, а его наверняка уже ищут.

Сколько у него времени?

Улицы и проспекты заполнялись прохожими. Илан пробирался через толпу, то и дело поглядывая по сторонам. Когда рядом взревел мотор мотоцикла, он только что не подпрыгнул от ужаса и неожиданности.

Нельзя поддаваться безумию, нужно успокоиться, привести мысли в порядок.

Через четверть часа Илан вошел в пивную «О’Жюль». Хлоэ сидела за столиком в глубине зала, одна. Она машинальным движением помешивала ложечкой в чашке, глядя в стену. Илан опустился на стул, снял перчатки, наклонился, поймал взгляд неестественно голубых глаз и сказал, понизив голос до шепота:

– Меня заманили в квартиру Анни Бокур, она инспектор полиции. Была инспектором. Ее убили.

– Убили? – Хлоэ всплеснула руками. – Как это случилось? Кто тебя туда заманил?

– Они. «Паранойя».

Илан говорил через силу и как будто не знал, с чего начать.

– Ее закололи отверткой. В спину. Той самой отверткой с оранжевой рукояткой, на которой я оставил отпечатки и кровь во время тех кретинских тестов в лаборатории. Они все рассчитали. Я сразу вспомнил, когда увидел тело.

К столику подошел официант, Илан попросил принести кофе, стакан воды и продолжил: