Головоломка - Франк Тилье (2015)

– Я ходил в тот дом, где ты раньше жила, и даже вломился в квартиру.

– Илан…

– Твоя соседка меня просветила. Похоронные кресты на двери, психиатрическая клиника. Проклятье, почему ты ничего мне не рассказала?

Хлоэ начала судорожно обгрызать ногти, даже не подняв глаз на Илана. Дождавшись, когда официант отойдет от столика, она произнесла бесцветным голосом:

– Я не хотела грузить тебя своими проблемами. Не знаю, что именно тебе рассказали, но те жуткие кресты ставила не я. Клянусь, Илан.

Он смотрел – пристально, побуждая ее продолжать.

– Некто – не знаю кто – регулярно являлся в мой дом и проделывал трюк с крестом. Этот человек знал код домофона, а может, у него был ключ от подъезда. Если прийти днем, когда все на работе, или ночью, легко остаться незамеченным. Соседи наговорили тебе бог знает чего, но ты ведь знаешь – в Париже никто ни на кого не обращает внимания…

Илан подумал о тех, кто вломился к нему и не оставил никаких следов. Призраки.

– Каждый день, отдирая очередной крест, я говорила себе: мерзавцу в конце концов надоест, это скоро закончится. Но ничего не кончалось…

Хлоэ машинальным движением водила пальцами по ободку чашки.

– Я переехала, но въевшийся под кожу страх никуда не делся, и у меня началась тяжелая депрессия. – Она тяжело вздохнула. – Я была совсем одна в старом родительском шале в горах, надеялась, что мне там станет легче. А потом приняла упаковку таблеток и…

Илан онемел от изумления. Если бы Хлоэ сама не рассказала ему об этом, он бы ни за что не поверил, что она могла попытаться покончить с собой.

– Я плохо помню, что было потом. Меня отвезли в психушку с диагнозом «нервный срыв»… Кажется, я провела там три долгих месяца – никак не могла прийти в себя.

– Кажется? Ты не уверена?

– Я ничего не помню о том, что тогда происходило, как будто мозг выставил блок. Странно, но из памяти выпали и некоторые мелкие эпизоды добольничной жизни. Незначительные, например, как снимала эту квартиру…

Илан был потрясен: у Хлоэ те же проблемы с памятью, что у него!

Она смотрела в пустоту мутным, как у наркоманки, взглядом и словно бы не замечала собеседника.

– Я бросила университет и психологию, Илан. Я все бросила.

Хлоэ была блестящей студенткой, очень умной и честолюбивой. «Как она могла?»

Девушка заметила смятение Илана и поспешила его успокоить:

– Сейчас со мной все в порядке, я окончательно поправилась, правда!

Он молчал, не в силах отделаться от поселившегося в душе сомнения. Что, если соседка Хлоэ права и случившееся – плод больной фантазии, а попытка самоубийства – финальная точка, поставленная безумным мозгом?

Хлоэ продолжила, понизив голос почти до шепота:

– Потом я решила начать жизнь с чистого листа, все бросила и с головой ушла в «Паранойю». Игра стала моим спасательным кругом. Триста тысяч евро позволят все изменить, возможно, даже уехать куда глаза глядят. Я хочу выиграть и получить эти деньги, они мне нужны как воздух.

Илан теперь лучше понимал, почему она так отчаянно ищет «вход» в игру.

– На двери новой квартиры крест не появлялся? – спросил он. – Ни крест, ни что-нибудь подобное?

– Нет. Прости, что втянула тебя… То, что с тобой происходит… с нами происходит, непонятно, необъяснимо.

Она бросила телефон на стол.

– Все совсем запуталось. Утром, после твоего сообщения, я вышла в Интернет и не обнаружила ни малейших следов «Паранойи» на тех сайтах, где организаторы оставили «норы». Они все подчистили. Игры больше нет. Снова. В очередной раз.

– Они повсюду – и нигде. Как тени.

Илан не притронулся к телефону. Под черепом разрасталась пульсирующая боль, он испугался, что мигрень вернется, и бросил в стакан таблетку аспирина.