Головоломка - Франк Тилье (2015)

– Я уверен, что врач был в резиновых перчатках, когда забирал у меня из рук отвертку, так что на ней только мои пальчики и моя ДНК. Брюнетка с баржи, назвавшаяся Беатрис Портинари, была их сообщницей. Они хотели запутать меня, чтобы я рано утром помчался на улицу Ренн – и оказался виновным в убийстве, которого не совершал. – Илан задыхался, глотал слова. – Кто-то позаботился о том, чтобы полиция приехала в тот самый момент, когда я был в квартире. Меня не арестовали только потому, что я успел сбежать. Все улики против меня, нет никакой возможности избежать…

– Успокойся, Илан, очень тебя прошу. Давай спокойно во всем разберемся, а то я ничего не понимаю в истории с Беатрис Портинари. Как ты попал к этой самой Беатрис, вернее, к Анни Бокур? Вы связывались по телефону?

Илан постучал указательным пальцем по столу.

– Все очень просто, сейчас объясню. Представь, что тебе нужно заставить человека пойти по тому или иному адресу, например на улицу Ренн, двадцать семь. Ты связываешься с новой жиличкой какой-то квартиры в Париже, выдав себя за ее прежнюю обитательницу, которую действительно звали Беатрис Портинари. Даешь ей номер своего мобильного – на случай, если кто-нибудь будет спрашивать женщину, чьим именем ты назвалась. Следишь за мыслью?

– Думаю, да. Выдать себя за бывшего жильца, которого никто не знает в лицо.

– Именно так. Инициалы «Б. П.» в записке, которую я нашел в кармане, принадлежат некой Беатрис Портинари, чью почту на прошлой неделе по ошибке бросили в мой ящик.

– Украденный конверт.

– Точно. Но и тут «Паранойя» не оставила никаких следов. Ни писем, ни доказательств, ничего…

Илан помолчал, давая Хлоэ время осознать новую составляющую ситуации, и продолжил:

– Итак, я открываю телефонный справочник, звоню, и мне дают номер мобильного, принадлежащий не настоящей Беатрис Портинари, а той брюнетке с мужскими повадками, которая выдает себя за нее. Она назначает встречу на улице Ренн, у женщины, которую сама же и убила, и я попадаю в западню.

Лицо Хлоэ помрачнело, она убрала волосы со лба и удрученно покачала головой:

– Тебе не кажется, что все это слишком сложно?

– Еще как сложно! Они придумали коварную уловку, чтобы полицейские не поверили ни единому моему слову. Все было рассчитано очень точно. Помнишь те суперстранные тесты? Нас заставили переписывать страницы телефонного справочника и тут же, на наших глазах, их порвали. Задавали идиотские вопросы, заперли в комнате со старыми магнитофонами, заставили слушать излияния мифического Марио, якобы страдающего эпилепсией. Бред, дикие фантазии! А подброшенная записка, «написанная» моим почерком? Что подумают легавые, если я расскажу эту историю? Кто мне поверит?

Илан был на грани истерики.

– На меня хотят повесить убийство. Крадут зашифрованную карту отца. Зачем? Я ничего не понимаю.

Хлоэ взяла его руки в свои и зашептала:

– Думаю, все дело в исследованиях твоих родителей, в том, что они открыли. Ты что-нибудь об этом знаешь? Они наверняка с тобой делились, иначе как бы ты узнал, что отец нарисовал карту и прячет ее за зеркалом.

Илан обхватил голову руками. Хлоэ права, тысячу раз права, но из-за проклятых провалов в памяти он чувствует себя совершенно бесполезным существом. Что, если решение загадки отца находится у него в голове? Неужели Жозеф Дедиссет однажды дал ему ключ, а он об этом не помнит, как забыл поездку с Хлоэ в горы и некоторые другие моменты своей жизни?

– Я больше ни в чем не уверен, – пробормотал он. – Но насчет зеркала ты права…

– Можешь рассчитывать на мою помощь. Я тоже прошла эти тесты, видела все, что происходило, и смогу дать показания.

Илан покачал головой:

– Твои слова никто во внимание не примет.

– Почему?

Он тяжело вздохнул и посмотрел Хлоэ в глаза:

– Кто поверит выдумкам бывшей пациентки психиатрической клиники?

Девушка напряглась, а Илан издал еще один судорожный вздох.