Безнадежно одинокий король - Генрих VIII и шесть его жен - Джордж Маргарет (2012)

— Да, миль двадцать могут пройти, а то и больше, — кивнул фермер. — Да разве ж одни только Армстронги? Есть еще Максвеллы, Грэхемы и Скотты… потомки древних родов, всех и не упомнишь!

— Ох уж эти Скотты, они умны, но чертовски жестоки. Они любят благозвучные баллады, веселятся, когда видят свои руки по плечи в чужой крови, а кроме этого их радует только одно: звон монет в кошелях. Поэтому горцы придумали, как объединить все три удовольствия. Они собирают с нас так называемую черную дань.

— Дань? — не понял я.

— Так разбойники называют свои грабительские «доходы». Их уместно назвать «черными». Горцы запрашивают с человека плату за мирное житье в его собственном имении. Какой бы выбор бедняга ни сделал, они внакладе не останутся. Либо они берут денежки, либо устраивают бойню и грабеж. А потом сочиняют чудные баллады.

Пора положить этому конец. Пусть Норфолк поразвлечется, гоняя кровожадных шотландских псов.

— Я успокою ваших жестокосердных обидчиков, — пообещал я.

Надо будет обсудить пограничный разбой с племянником, королем Шотландии. Если ему не удастся усмирить своих подданных, то мы сумеем ему помочь.

Однако от Якова V по-прежнему не было известий. На шестой день ожидания стало очевидно, что он отверг мое официальное приглашение без объяснений.

Тогда мы сами начали строить домыслы: Яков боится, что в его отсутствие граф Арран захватит трон. (Шотландцы разделились на две фанатичные партии и фракции.) Он думает, что мы заманиваем его, замышляя взять в плен. (Неужели он не доверяет мне — родному брату его матери?) Он боится навлечь на себя гнев французских союзников, вступив в переговоры с англичанами. (Абсурд. Противники могут обсуждать важные дела, и это нисколько не компрометирует их, так обычно и поступают цивилизованные люди.)

Какими бы ни были причины его отсутствия, он не удосужился из простой вежливости сообщить о них. Я чувствовал себя обманутым при всем честном народе. Немыслимо! Король Англии ждет шотландцев в Йорке, словно невеста, брошенная женихом в церкви!

* * *

В тот вечер я не испытывал желания пировать и веселиться и после короткой трапезы направился прямиком в свою опочивальню. (Для меня приготовили на редкость удобные покои, щели в оконных рамах были заткнуты превосходной белой шерстью.) Меня охватили усталость и уныние. Ожидание шотландских гостей слишком затянулось, надо закончить дела, которые еще остались нерешенными, и поскорее убраться в Лондон с этого безрадостного и заброшенного Севера.

Мне не спалось, хотя, рано отправившись в кровать, я выпил сладкий, навевающий сон поссет. Поворочавшись с боку на бок без всякого толку, я решил, несмотря на поздний час, навестить Екатерину.

Я миновал несколько залов, прошел по коридору, а потом по покоям королевы. По пути мне никто не встретился, кроме стоявших на страже гвардейцев. В каждом помещении горело по одному факелу, остальные были потушены. Королевская резиденция мирно почивала.

Когда я приблизился к двери в спальню Екатерины, навстречу мне со скамьи метнулась темная фигура.

«Привидение…» — мелькнуло в голове. Я решил, что заразился дикими нравами этого сурового края. Мне вдруг померещилось лицо, которое я надеялся никогда больше не увидеть. Джейн Болейн. Жена Джорджа Болейна. Предавшая своего собственного мужа и подписавшая против него обвинение во время страшного суда, который последовал за опалой Анны.

— Уж не Джейн ли… — прошептал я.

— Ваше величество, — пролепетала особа, низко кланяясь.

Увы, глаза меня не обманули.

Женщина выпрямилась. Новомодный капюшон обрамлял ее лицо, но черты его остались прежними. Уродливая физиономия с носом-луковицей и блестящими зловещими темными глазками, посаженными слишком близко к переносице.

«Кажется, ей поручили охранять двери. Странно, для этой цели у нас есть гвардейцы», — подумалось мне в тот момент.