Безнадежно одинокий король - Генрих VIII и шесть его жен - Джордж Маргарет (2012)

Месье Марильяк явился в зал аудиенций. В сущности, я толком не знал этого человека, он прибыл в Англию всего несколько месяцев тому назад. Франциск не разрешал своим посланцам надолго задерживаться у нас, чтобы они не завязали со мной личных отношений. Может, он опасался моего обаяния и влияния?

— Ваше величество.

Посол преклонил колено, затем поднялся и приветливо взглянул на меня.

Должен признать, что обаятельная улыбка красила его.

У Уолси была на редкость притягательная улыбка. Да к тому же подобострастные манеры льстивого и одновременно исполнительного слуги.

Уолси… Уолси уже давно нет.

— Мы рады видеть вас, месье Марильяк. Жаль, что за время вашего пребывания на английской земле мы с вами не успели как следует познакомиться. Прошу вас, подойдите ближе, месье, позвольте мне посмотреть на вас.

Я пригляделся к его внешности, оценил наряд. Судя по всему, этот толстяк непробиваемо спокоен и очень доволен собой. С такого рода людьми трудно найти общий язык. Это почти так же нелегко, как завоевать одну из моих новых крепостей около острова Уайт — мощных, круглых, неприступных фортов, оснащенных современными оборонительными орудиями. Вот где можно было успешно использовать стратегию пушечного боя. Эти сооружения менее всего напоминали об эпохе романтизма или рыцарства. И такое же впечатление производил французский посол.

— Как поживает мой брат Франциск? — быстро спросил я.

— К сожалению, ваше величество, не слишком хорошо, — ответил он. — Его крайне огорчают преследующие вас напасти.

Да, я действительно получил письмо с соболезнованиями от Франциска. Он уныло проповедовал: «Легкомыслие женщин не затрагивает чести мужчин». Насмешка это или выражение сочувствия? Так или иначе, я не собирался обсуждать послание с чужеземцем.

Я глубокомысленно хмыкнул. Голова еще болела. Когда же подействует целительная настойка?

— Какие указания вы получили от короля перед отъездом? Велено ли вам добиваться дружеского расположения или будете щетиниться передо мной иглами, как дикобраз? — процедил я, понимая, что вопрос в лоб вынудит посла сказать правду.

— Я… то есть он…

Мой расчет оказался верным. Грубоватое английское выражение вывело Марильяка из равновесия.

— Перед моим отбытием из Франции его величество сдержанно отзывался о ваших отношениях… До того, как он… узнал о злосчастии, постигшем вашу милость…

— Ложь! — Вскочив с трона, я треснул кулаком по подлокотнику. — Это было до его собственной ссоры с ранее любезным ему императором! — Я резко развернулся и пристально взглянул на него. — Разве я не прав, плут?

Исключительно драматическая, пафосная сцена. Шапюи с удовольствием посмеялся бы. А этот зеленый враль обиженно сдвинул брови и сделал именно то, на что я надеялся: выболтал правду.

— Нет, отношения их стали более прохладными, после того как император не захотел понять…

— Ага! Отлично! У императора всегда были сложности с пониманием! Ему не удается порой распознать даже то, что чует его длинный нос! Увы, увы!

Марильяк пораженно отступил.

— Ваше величество!

— Ваш государь глуп, — небрежно бросил я, вновь отвернувшись и спокойно усаживаясь на трон. — Он понимает, что ему придется сражаться против меня. Почему он выжидает? Такова его тактика игры? Изводить меня своей глупостью? Зато он обещает поддержку скоттам и посылает им деньги, подстрекая их выступить против меня. Неужели он полагает, что мне неизвестно, почему Яков не смог встретиться со мной в Йорке? И он думает, что я забуду такую обиду? Итак! Каковы его планы?

Марильяк безмолвно взирал на меня.

— Вы не можете говорить за него? Какой же вы тогда посол? Разве Франциск не наделил вас полномочиями? Вы не получили писем с инструкциями?

Он выглядел жалко. Марильяк не способен вступить даже в словесную перепалку. Это походило уже не на развлечение, а на избиение младенцев.