Генри Говард бездельничал в родовом имении Норфолка и развлекался составлением преобразовательных планов собственных обширных владений в бывшем нориджском приорате Святого Леонарда, так называемом Маунт-Суррее. Его усовершенствования включали разнообразные итальянские новшества, благодаря которым монастырь превратился в подобие средиземноморской виллы, окутанной влажными туманами Восточной Англии. Время от времени Генри самолично руководил каменщиками, стекольщиками, ваятелями и художниками, трудившимися над дворцовым строительством, а в перерывах сочинял стихи и изучал геральдику. Ничем себя особо не обременяя, он погрузился в мир грез и чувствовал себя превосходно вдали от столицы.

Энтони Денни и Джон Дадли отправились еще дальше на запад, один в Девон, другой в Падстоу, на границу Корнуолла, и составили увлекательные описания тамошних мест. Особенно интересно вышло у Дадли. По его словам, крошечные смуглые корнуолльцы обитали в малюсеньких домах с соразмерными дверными проемами и скамейками, и человек обычного роста мог по неосторожности набить шишку на голове, ударившись о дверную притолоку. На южном побережье, сообщал наш хронист, обосновались грабители потерпевших кораблекрушение судов. Эти пираты с помощью фальшивых маяков заманивали торговые корабли на скалы, а потом разворовывали трюмы. Вынужденный отпуск Джон провел в тревоге, опасаясь, что его могут заколоть во сне. Он писал: «Жду не дождусь возвращения в предательский мир цивилизованных людей».

Его желание осуществилось в середине июля, когда мы все воссоединились в Лондоне и собрались в Вестминстерском дворце, чтобы оценить последствия предательски подкравшейся чумы.

* * *

Как приятно вновь взяться за труды праведные и видеть готовность подданных помогать своему королю! Моих советников пощадила смерть. Но и Лондон, столь сильно пострадавший, выглядел оживленным. Особых разрушений не было. Проезжая по столице, мы не заметили, чтоб население изрядно поредело. Оставшись без руководства и опеки, уцелевшие лондонцы приводили в порядок улицы и переулки, получившие повышение чиновники, похоже, вполне сносно справлялись с обязанностями. На чумных курганах шелестела трава, и это отчего-то не только успокоило, но и расстроило меня. Как быстро могилы зарастают свежей зеленью… М-да, такова жизнь!

* * *

Ван дер Делфт только что получил послание от императора. Оказалось, что Карл уже провел успешную военную кампанию и одержал несколько существенных побед в Люксембурге и Наварре. Он намеревался и далее сражаться на севере, но хотел передохнуть пару недель, пока его войска осаждают крепость Ландреси. Угодно ли английскому королю вступить в войну по прошествии этой передышки?..

— Нет-нет. Время упущено, мы не успеем подготовить армию, осень не за горами, — коротко сказал я, не утомляя посла перечислением неотложных дел, навязанных нам чумой. — Но будущим летом мы присоединимся к императору. Долго ли еще он собирается воевать?

— Вероятно, до конца сентября, — ответил Ван дер Делфт. — Потом он займется семейными делами — ему предстоят свадебные хлопоты.

— Ах, — улыбнулся я, — мне тоже. И я устраиваю свадьбу.

— Вашу собственную, милорд? — с усмешкой поинтересовался посол.

— Да. Ах, сэр, не смейтесь надо мной! — Я сам не удержался от смеха, увидев его изумление и догадавшись, что его вызвало. — Хотя понимаю, как трудно устоять перед искушением.

— Я желаю вам счастья, — просто сказал он.

— И я поистине стремлюсь к тому же, — вздохнул я.

— Пусть ваши стремления увенчаются успехом.

Он прямо взглянул мне в глаза.

Мне понравились его слова и манеры, и вообще он казался честным малым. Мы не будем с ним спорить и пикироваться, как с Шапюи, и это даже к лучшему.