Безнадежно одинокий король - Генрих VIII и шесть его жен - Джордж Маргарет (2012)

— Надеюсь, так и будет. Я женюсь на вдове Латимер, когда мы покончим с делами. Вернемся, однако, к военным планам… Мы с Карлом достигли удовлетворительного решения относительно спорного титула, и меня вполне устроит обращение «Защитник веры» — и так далее. У меня пока недостаточно средств — в том числе денежных, — чтобы отправиться во Францию до весны. Но я готовлюсь к войне и буду лично командовать армией. Передайте императору, что я сам поведу в бой моих солдат, как во времена славной кампании тысяча пятьсот тринадцатого года — Золотой войны!

Боже, при одной мысли об этом у меня кровь закипала в жилах! Я вновь надену доспехи, буду жить в палатке, проводить военные советы… Как же манила меня такая жизнь!

* * *

Епископ Гардинер вернулся в Лондон, и я сразу сообщил ему о моем намерении жениться на Кейт Парр.

— Я желаю, чтобы вы обвенчали нас, — сказал я.

— А как же Кранмер? — слегка осуждающим тоном сухо поинтересовался он.

Конечно, я знал, что Гардинер завидовал Кранмеру, его задевали наши дружеские отношения и привилегии, которыми тот пользовался.

— Не подойдет. На сей раз нужен безупречный ортодокс, поскольку леди Латимер подозревают — разумеется, неоправданно — в сочувствии реформаторам. Но подобные разговоры прекратятся, если церемонию проведете вы.

— Вы так полагаете, ваша милость?

Он по-прежнему казался отчужденным, равнодушным и безрадостным.

— Хотя бы слухи поутихнут, — признал я. — Никому еще не удавалось укоротить злые языки.

— Неужели вы совершенно уверены, что она не сочувствует протестантам?

Каждое его слово звучало явным упреком в мой адрес.

— Вы намекаете на проповеди ее глупой подруги Анны Эскью? Каждый человек отвечает только за себя и за собственную душу. И посему мы не ответственны за поведение наших собратьев. Многие из моих друзей заблуждались, следуя ложным доктринам… но разве это позорит меня, если я не собираюсь уподобляться им?

Его тонкие губы сложились в гримаску. Гардинер улыбался редко, да и то, наверное, притворялся.

— Нет, ваша милость.

— Так вы согласны обвенчать нас?

Не мог же он отказаться исполнить королевскую просьбу.

— Вы оказываете мне честь, ваша милость.

* * *

Из личных соображений я, конечно, предпочел бы пригласить Кранмера, поскольку любил его и мне хотелось, чтобы именно он участвовал в важных событиях моей жизни. Но Гардинеру я сказал правду: политическая необходимость требовала традиционного проведения церемонии. Я намеревался защитить Кейт от злопыхателей, которые желали опорочить ее лишь потому, что я доверял ей.

* * *

Венчание прошло почти по-семейному, в кругу родных и близких мне людей — моих детей, племянницы, леди Маргарет Дуглас, дочери Маргариты и ее второго мужа графа Ангуса, а также некоторых советников с женами. В общей сложности набралось около двух десятков свидетелей.

Гардинер обвенчал нас 12 июля 1543 года в гостиной королевских покоев Хэмптон-корта. Погода нам улыбнулась, выдался прекрасный прохладный денек. Зал празднично украсили лилиями и маками, а из затейливого сада, раскинувшегося под окнами, доносился навевающий сон аромат самшита.

Кейт надела платье лавандового оттенка. Вызывающий выбор, учитывая, что королевским цветом считался пурпурный, впрочем, согласно символике, лаванда могла напоминать о епитимье или трауре… Впрочем, неважно. Мне сразу пришли на ум голубовато-фиолетовые барвинки, и вообще наряд Кейт очень шел к ее каштановым волосам.

Вновь рядом со мной стояла невеста. Я молился лишь об одном: «Всемогущий Господь, благослови этот союз, как никогда не благословлял в прошлом. Не дай ему закончиться несчастьем, подобно всем предыдущим». После всех неудачных браков я, несомненно, заслуживал счастья.