— Прошу и обязываю вас обоих признаться, как на Страшном суде, на коем будут явлены все сокровенные тайны: есть ли препятствие, не позволяющее сочетать вас законным браком? — нараспев произнес Гардинер, стоящий перед нами в епископском облачении.

Разочарованность? Плачевный опыт? Усталость? Считать ли их препятствиями?

— Ибо ведомо всем и каждому, сколь много сочетаемых браком и не соблюдших Господни заветы не были венчаны в глазах Господа; и не были их браки законными.

Нет, Господь не запрещал браки между усталыми и больными людьми.

— Генрих, король Англии, Уэльса и Ирландии, король Франции, согласен ли ты взять женщину сию в законные жены, дабы жить с ней совместно по Божиим законам, устанавливающим святыни брачного союза? Согласен ли ты, сын мой, любить, утешать, почитать и хранить ее в болезни и в здравии и, отрекшись от всех прочих желаний, хранить верность ей, пока смерть не разлучит вас?

Именно это я и хотел сделать, хотел всем сердцем.

— Согласен, — ответил я.

Гардинер повернулся к Кейт.

— Кэтрин Парр, леди Латимер, согласна ли ты, дочь моя, взять сего мужчину в законные мужья, дабы жить с ним совместно по Божиим законам, устанавливающим святыни брачного союза? Согласна ли ты подчиняться и служить ему, любить, почитать и хранить его в болезни и в здравии…

О, пусть только в здравии, Боже, не заставляй ее нянчиться со мной!

— …и, отрекшись от всех прочих желаний, хранить ему верность, пока смерть не разлучит вас?

— Согласна, — чуть помедлив, тихо произнесла она.

Что заставило ее помедлить? Нежелание «хранить его в болезни»? Отречение «от всех прочих желаний»? Ведь она еще так молода…

Затем, соединив наши правые руки, он велел мне произнести слова обета:

— Я, Генрих, беру тебя, Екатерину, в законные жены, дабы отныне жить и оберегать тебя в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, любить и почитать, пока смерть не разлучит нас, согласно святому таинству Господа: в том даю тебе клятву перед лицом Господа.

Брачные обеты учитывают превратности жизни: сначала говорится про горе, потом про радость, сперва о бедности, затем о богатстве. В счастливые моменты обеты напоминали нам о горестях и обязывали нас подумать о несчастьях во время ликования.

Кейт повторила те же обеты.

Гардинер заранее взял у меня для благословения приготовленное кольцо — простое золотое колечко без гравировок. И теперь я надел его на тонкий палец Кейт. Ее рука была холодной.

— Я даю тебе это кольцо, жена моя, в знак верности и любви, — сказал я, — и клянусь любить и почитать тебя, как собственную душу и собственное тело, деля с тобой все, что пошлет мне в земной жизни Господь. Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь.

Вот так. Мы обвенчались. Но в отличие от предыдущего брака я буду совсем по-другому исполнять эти обеты.

— Преклоните колени, — сказал Гардинер, и мы послушно опустились на лежащие перед нами голубые бархатные подушки.

— О вечный сущий Господь, Создатель и Вседержитель рода человеческого. Податель духовных милостей, Творец вечной жизни, ниспошли благодати Твои на слуг Твоих, сего мужчину и сию женщину, коих благословили мы именем Твоим: дабы, подобно Исааку и Ребекке, они, чада Твои, исполняли святые заветы и хранили до конца дней данные ими друг другу перед лицом Твоим обеты, и да пребудут с ними мир и любовь, и да живут они в согласии с заповедями Твоими: во имя Господа нашего Иисуса Христа, аминь.

— Аминь, — хором повторили все.

— Ввиду того, что король Генрих и Екатерина Парр сочетались святыми супружескими узами, — звенящим голосом объявил Гардинер, обращаясь ко всем присутствующим на церемонии, — и засвидетельствовали сие перед Господом и почтенными свидетелями, утвердив сей союз обменом колец и соединением рук, я объявляю их отныне мужем и женой.

Он простер руки над нашими головами.