Милое дитя - Роми Хаусманн (2021)

Дышать под его тяжестью становилось все труднее. По крайней мере, я начинала понемногу соображать. В особенности меня занимала одна мысль. Возможно, она давно сформировалась в сознании, но я не могла отделить ее в путанице других мыслей. Платье на мне.

– Я не собираюсь объяснять дважды, Лена. Так что слушай внимательно.

Белье, колготки, юбка, блузка и в особенности туфли, на размер меньше моего. Очевидно, все это принадлежало кому-то другому.

– С этого дня ты будешь хорошей матерью и доброй женой. И будешь придерживаться правил. Тебе понятно?

– Где мать твоего сына?

Мгновение он выглядел озадаченным.

– Где его мать? – спросила я снова, более настойчиво. Сердце подскочило в грудной клетке и колотилось теперь где-то в глотке.

– Ты его мать.

Он сел, и я, сама того не желая, облегченно вздохнула. Ведь я снова могла свободно дышать.

– А теперь поднимайся. Ты уже достаточно отдыхала.

* * *

У него еще и дочь. Я увидела ее, только когда он помог мне подняться. Прямая, как палка, бледная и очень серьезная, она стояла в дверном проеме – не знаю, с какого времени. На ней была пижама, явно слишком большая. Мне показалось, девочка что-то прижимала к груди. Потом я различила рыжую шерсть. И уши. Какой-то зверек.

– Ханна, – сказал мужчина, – мама пришла в себя.

Девочка не шевельнулась. На вид она была чуть младше мальчика. Ниже ростом и более хрупкая. Тот же острый подбородок, те же жидкие волосы, только светлые.

У этого чудовища двое детей.

– Ну же, Ханна. – Он нетерпеливо поманил ее. – Подходи, не бойся, и покажи ей Фройляйн Тинки. Мама наконец-то вернулась.

Девочка прищурила глаза. Разумеется, от нее не могло укрыться, что с мамой что-то не так. На диване в гостиной сидела, ссутулившись, незнакомая женщина. Девочка видела, что я не ее мама. Я произнесла одними губами:

– Помоги мне.

Девочка продолжала буравить меня взглядом. Потом развернулась на пятках и скрылась в коридоре или примыкающей комнате.

Я беспомощно закрыла рот ладонью и задышала сквозь пальцы. Меня охватила паника, в ушах зазвенело. Откуда-то издалека доносился его голос:

– Дети скучали по тебе, вам многое следует наверстать.

– Но… это невозможно. – Собственный голос казался мне искаженным и чуждым.

– Вот твои дети. Я твой муж. У нас счастливая семья.

– Это не мои дети, – проскулил чужой голос.

– У нас счастливая семья. Я твой муж, – снова и снова. – Я твой муж, вот твои дети. Кроме нас, у тебя никого нет. Будет лучше, если ты осознаешь это.

Я затрясла головой. Вообще-то хотелось покачать ею, но я как будто забыла, как это делается. Его рука метнулась ко мне, сомкнулась на челюсти, сдавила щеки. У него сверкнули зрачки, желваки заиграли. Хищник, охотник, монстр – и отныне мой супруг. Мой муж не шутил – и в тот момент, очевидно, хотел напомнить мне об этом.

– Знаешь, какой бывает звук, если проломить кому-то череп, Лена? Как будто арбуз разбивают об пол. Памм!

Я вздрогнула.

– Именно так – памм! Интересный звук.

* * *

Полицейские молчат. Кажется, им просто нечего сказать, и по их лицам ничего невозможно прочесть. Меня вдруг охватывает страх, словно я сказала что-то не то. Затем к страху примешивается нечто другое. Что-то холодное, тянущее. Вина. Меня гложет чувство вины, Лена, потому что я ношу твой шрам.

– Он похитил меня, чтобы дать своим детям новую мать, – заключаю я и без сил откидываюсь на подушку. В том числе, вероятно, чтобы избегнуть их взглядов. Смотрю в потолок. – Какое сегодня число?

Ханна