Гринвич-парк - Кэтрин Фолкнер (2021)

Я мрачно киваю. По крайней мере, с ума я не сошла. Я знала, что они не просто так болтают. Заметила, как она смотрит на него. Со значением.

— Она сказала, что ребенок не мой. Что волноваться мне не о чем, — продолжает он и делает паузу. — Но если честно… — Чарли сдавленно сглатывает слюну, отводит глаза. — По времени совпадает… в общем-то. Так что… не знаю.

Возвращается официант, забирает со столика порожнюю бутылку из-под пива. Я заказываю еще бокал вина. После мы долго молчим. Мне приносят вино. Я отпиваю из бокала большой глоток. Чарли прочищает горло.

— Кэти, клянусь, мы с тобой тогда еще не были вместе. Иначе я бы никогда…

Поперхнувшись, я выплевываю вино в бокал, со стуком ставлю его на стол.

— Господи, Чарли, — начинаю возмущаться я, чувствуя, как у меня горят щеки. — Ты это серьезно? Речь сейчас вообще не о нас с тобой. Господи…

Я складываю на столе руки. Смотреть на него не могу. Когда наконец обращаю на него взгляд, понимаю, что между нами все кончено. Иначе и быть не может. И в этот момент вижу, что он тоже это понимает.

— Я не знаю, что сказать, — в конце концов произношу я. — Не знаю, что ты хочешь от меня услышать.

— Я хочу, чтобы ты мне поверила. — Глаза его широко распахнуты. Он снова протягивает руку через стол и накрывает мою ладонь своей. — Кэти, я понятия не имею, что случилось с Рейчел. Я тут ни при чем. Про подвал я сказал тебе чистую правду. Не знаю, с кем она туда пошла, когда ты ее видела, но это был не я. Мы с ней поговорили тогда, когда ты заметила нас вместе, и все — с тех пор я ее не видел. Клянусь. Она сказала, что ребенок не от меня. Мы еще немного поболтали. Расстались друзьями. Вот и все. Честное слово.

Мы снова на время погружаемся в молчание. Я пригубливаю вино. Чарли, я чувствую, всматривается в мое лицо, пытается прочитать мои мысли.

— Полиции про подвал я так ничего и не сказала, — тихо сообщаю я. — Сама уже сомневаюсь, видела ли я это на самом деле. Может, просто спьяну показалось. Может, это была игра воображения.

Чарли не отвечает. Я потираю лицо.

— Господи, Чарли, просто кошмар какой-то.

— Да уж.

Я допиваю вино. К нам подходит официант, спрашивает, не желаю ли я еще вина. Я сразу киваю.

— Что у тебя с полицией?

Чарли мрачнеет, костяшками пальцев трет висок.

— Поначалу, когда я пришел к ним и сделал то заявление, они особо не почесались, — отвечает он. — Но теперь за дело взялась новая команда, и уж они на меня насели. Забрали мой телефон, произвели обыск в квартире. А все потому, что в прошлом году я попался. Запросто навесят на меня что-нибудь, если удастся.

— Так Рори-то почему арестовали?

— Понятия не имею, — пожимает он плечами. — Если Рори и знал Рейчел, для меня это новость.

Помедлив, он предлагает:

— Может, пойдем покурим?.

— Уж больно холодно на улице, — морщусь я.

— Куртку мою накинь.

Мы сидим на Кенсингтон-Хай-стрит. Он курит. Я — в его куртке, накинутой на плечи, — держу в ладонях свой бокал с вином. Смотрю на мигающие рождественские огни, на сверкающие витрины. Люди ловят такси, вытягивая вперед руки в перчатках. К ним почти бесшумно подкатывают по слякоти сияющие черные автомобили.

— Я знаю, что все думают, — произносит Чарли. — Что думает полиция. У них на лицах это написано. Они со мной разговаривают как с наркодилером.

Вид у него грустный-прегрустный.

— Брось, Чарли. Никто не считает тебя наркодилером.

— Ты — нет. А они считают. Они и мой чертов братец. Знаешь, даже после всего, что случилось, он ждет, что я буду приносить ему дурь, на его вечеринки. Только для этого я им и нужен. Лицемеры хреновы.

— Что значит «они»? Ты кого еще имеешь в виду?

— Забудь, — качает головой Чарли. — Я ничего не говорил.

— Чарли, не уходи от ответа. Кого ты имеешь в виду? Серена тоже заказывает тебе наркотики?