Гринвич-парк - Кэтрин Фолкнер (2021)

Уже задав свой вопрос, я отмечаю, что ни одна из них на нее не похожа.

— Это я с моей миссус и наши дочки. Мои младшие. Наши со Стейси. Слева Холли, справа Эбби, — смущенно отвечает Джон. Затем берет фотографию и внимательно разглядывает ее, будто давно не видел. Вздохнув, ставит фото на место, чуть морщится. — Рейчел к тому времени уже с нами не жила. Она со Стейси… они не очень ладили.

Я оглядываю комнату. На стене — еще фотографии. На них в основном две белокурые девочки: в купальниках в бассейне, в школьной форме, в ярких футболках и бейсболках на водных горках — летят на бревенчатых лодках, вздымая вокруг себя волны брызг. И ни одного снимка Рейчел.

— Значит, вы с матерью Рейчел развелись много лет назад?

— В один прекрасный день она просто ушла, — фыркает он. — Рейчел тогда было всего шесть лет. Выпить она любила, — с презрительной усмешкой добавляет он. — А через несколько лет после этого умерла.

— И вы остались вдовцом, — медленно киваю я. — Должно быть, нелегко вам пришлось.

— Я старался как мог, — пожимает плечами Джон, глядя в окно. — Всегда пытался быть ей хорошим отцом.

— Не сомневаюсь.

— С ней было нелегко.

Ветер усиливается. Одна из ракеток, что была прислонена к стенке сарая, отлетает на середину двора. Брезент с жаровни вот-вот сорвет.

— Тот человек, которого арестовали… — произносит Джон, сжимая кулаки. — Вы его знаете?

— Да, знаю, — киваю я.

Джон набирает полные легкие воздуха.

— Мог ли он что-то сделать Рейчел? Причинить ей зло?

Я вспоминаю, каким Рори был в детстве, как он донимал Чарли, обстреливал Хелен шутихами, зная, что она трясется от страха. Но потом я вспоминаю, каким он был на своей свадьбе, когда Серена шла к алтарю. Не устояв перед соблазном, он обернулся, наблюдая, как она идет к нему. Глаза его наполнились слезами, едва он увидел ее в свадебном платье. Бывает, Рори вызывает у меня острую неприязнь. Мне не нравится, как он верховодит на своих вечеринках, высмеивает мою работу, унижает Чарли. Но я помню и те моменты, когда он был добр к Хелен, когда во всем его облике читалось, что он боготворит жену. Рори я знаю почти всю свою жизнь. Но знаю ли я, что он за человек на самом деле?

— Не думаю, — осторожно отвечаю я. — Но… если честно, наверняка не могу сказать.

Джон встает, начинает расхаживать по зимнему саду. Его каркас дребезжит под натиском ветра, словно задавшегося целью ворваться внутрь.

— Джон, — обращаюсь я к нему, — Рейчел не сообщила нам всей правды о себе. Где живет, чего добивается. Возможно, она поставила себе цель, ради которой была готова на все. Нам она сказала, что беременна, и живот у нее был… Так что если беременной она не была, значит, живот был накладной…

Я умолкаю. Все это он уже слышал от полицейских. Джон трет глаза, словно мои слова причиняют ему физическую боль. Я понижаю голос:

— По-видимому, у Рейчел были на то веские причины. Что-то важное заставило ее приехать в Гринвич. Думаю, ей что-то было нужно от кого-то из нас. Но что именно? Этого я понять не могу. — Я делаю паузу. — Мне кажется, если… если мы поймем, какую цель она преследовала, это поможет нам выяснить, что с ней произошло.

Джон смотрит на меня пустым взглядом.

— У вас есть какие-то мысли на этот счет? Может, она на что-то злилась? Или на кого-то? Возможно, из ее прошлого?

Джон долго молчит. Поворачивается ко мне спиной, устремив взгляд на квадратик своего газона. Через несколько минут я замечаю, что плечи у него начинают трястись, он сжимает-разжимает кулаки. Потом, не сказав ни слова, покидает комнату и поднимается на верхний этаж.

Какое-то время меня гложут опасения, что он вообще больше не спустится. Наконец он все-таки возвращается. Несет какую-то картонную коробку.

— Я все это сохранил, — объясняет он. — На тот случай, если полиция снова откроет дело. Если что-то всплывет. — Голос его дрожит. — Подумал, что когда-нибудь пригодится.