Гринвич-парк - Кэтрин Фолкнер (2021)

Я открываю морозилку, нахожу горох. Дэниэл выхватывает его у меня из рук, поднимается с колен, захлопывает морозилку и протягивает пакет Рейчел. На плите в сковородке лежит посеревший промасленный лук, который жарил Дэниэл. На полу — лужицы растаявшего льда. Я переживаю, что кусочки курицы начнут размораживаться, если не убрать их в морозилку, но сейчас мне как-то неудобно складывать пакеты в ящик.

Раздается пиканье противопожарной сигнализации, пахнет горелым. Дэниэл кидается к духовке. Сдернув с плеча полотенце, открывает дверцу. Поздно. Кухню заволакивает облако черного дыма. Рейчел трет глаза и громко кашляет.

— Это я запекал сладкий картофель, — бормочет Дэниэл, захлопывая духовку.

— Да бог с ним, с ужином. — Я руководствуюсь добрыми намерениями, но, слыша свою фразу, мгновенно сожалею, что вообще раскрыла рот. Дэниэл обжигает меня гневным взглядом.

Рейчел вздыхает. С серьезным выражением на лице берет фартук, что висит на спинке стула, завязывает его на поясе.

— Позвольте я помогу, — решительно говорит она, словно мы группа быстрого реагирования на месте теракта.

— Сами справимся, — цедит сквозь зубы Дэниэл. Подбородок его напряжен. Он поправляет очки на переносице.

— Нет-нет, давайте я.

Рейчел наклоняется, весьма проворно вытирает лужи воды, закрывает морозильную камеру. Мы с Дэниэлом молчим, не зная, как на это реагировать.

Наконец порядок наведен. Рейчел поворачивается ко мне.

— Мне уйти? — шепотом спрашивает она, глядя на Дэниэла. Тот стоит к нам спиной.

Я смотрю на Рейчел, потом на мужа, снова — на Рейчел, на синяки, обезображивающие ее шею. Перевожу взгляд на окно. На улице льет дождь. Капли секут по стеклу, словно крошечные осколки.

— Рейчел, ты должна заявить в полицию, — говорю я. — На того, кто тебя избил. Дэниэл, — обращаюсь я к мужу, — как ты считаешь? Рейчел следует обратиться в полицию?

Он смотрит на меня, потом на Рейчел. Отвечает:

— Конечно.

Она встречает его взгляд, смотрит на меня.

— Я… я подумаю. Только, Хелен, позволь мне остаться. Пожалуйста. — Опустив глаза в пол, она кусает губу. — Всего на одну ночь. Прошу тебя… А завтра я уйду. Клянусь.

Рейчел мы положили спать на раскладном диване в свободной комнате — в комнате, которая скоро станет детской. Мне не нравится, что пришлось устроить ее там, но все другие комнаты забиты мебелью, которую переместили в них с нижнего этажа из-за ремонта. Я лежу с открытыми глазами, прислушиваюсь к стуку дождя по окну. Дэниэл крепко спит, а у меня уснуть никак не получается.

Никак. Я включаю лампу на прикроватной тумбочке, хочу взять книгу, в которой храню записку, что я нашла в ванной Рори и Серены, и фотографию из старой коробки Дэниэла. Но книги нигде нет — ни на тумбочке, ни в выдвижном ящике, ни на полу у кровати.

Через пару дней я нахожу свою книгу на кухонном столе. Как она там оказалась? Я абсолютно уверена, что вниз ее не приносила. Открыв книгу, я вижу, что и записка, и фотография исчезли.

35 недель

Хелен

Рейчел уже неделю живет у нас, и о ее планах нам ничего не известно. По возвращении домой мы неизменно застаем одну и ту же угнетающую картину: на полу в ванной валяются ее мокрые полотенца, на всех деревянных поверхностях — круги от кружек, из которых она пьет кофе. За завтраком она отрезает и сует в тостер толстые ломти хлеба из теста на закваске, про которые не вспоминает, пока кухня не наполняется дымом.