Нераздельные - Нил Шустерман (2015)

Это означает также, что Бельгия стала первой в мире страной, упразднившей возрастные границы эвтаназии. Закон об эвтаназии был впервые принят здесь в 2002 году, но касался только граждан старше 18 лет…

Каждый ребенок, просящий об эвтаназии по закону, должен ясно понимать, что это такое; решение должно быть согласовано с родителями.

Эвтаназию разрешено применять только при смертельном заболевании.

В 2012 году в Бельгии зарегистрировано 1 400 случаев эвтаназии…

С полным текстом можно ознакомиться здесь:

18 • Кэм

Завтраки, обеды и ужины с Робертой на веранде. Всегда такие формальные. Всегда с соблюдением всех правил этикета. Еще одно напоминание, что Кэм вечно будет под ее контролем. Даже за много миль отсюда, в Вест-Пойнте, он не избавится от влияния этой женщины. Ниточки, за которые она дергает, вплетены в его мозг и так же эффективны, как «червь», стирающий из его памяти по-настоящему важные вещи.

Он уезжает через несколько дней. Сегодня за завтраком Кэм задает вопрос напрямик. Вопрос, который незримо стоит между ними при каждой их трапезе, словно бокал с ядом, к которому никто не осмеливается прикоснуться.

— Как ее зовут?

Ответа он не ожидает. Знает, что Роберта, конечно же, уклонится.

— Ты скоро уезжаешь, чтобы начать новую жизнь. Какой смысл ворошить прошлое?

— Никакого. Я просто хочу услышать ее имя из твоих уст.

Роберта аккуратно отправляет в рот кусочек яйца «бенедикт» и кладет вилку на стол.

— Даже если я тебе скажу, наниты разъединят твои синапсы и удалят эту информацию в течение пары секунд.

— Все равно скажи.

Роберта вздыхает, складывает руки на груди и, к удивлению Кэма, говорит:

— Ее имя Риса Уорд.

… и в тот же миг эти слова испаряются из его сознания. Да и произносила ли она их вообще?

— Как ее зовут? — снова спрашивает он.

— Риса Уорд.

— Как ее зовут?

— Риса Уорд.

— КАК ЕЕ ЗОВУТ?!

Роберта с показной жалостью качает головой:

— Видишь — никакого толку. Полезней думать о будущем, Кэм, а не о прошлом.

Он прикипает взглядом к тарелке. Им владеет множество чувств, но голод не из их числа. Откуда-то из глубины его существа приходит отчаянный шепот. Некий вопрос. Он не может даже вспомнить, зачем он его задает, но раз он это делает, значит, вопрос важный?

— Как… ее… зовут?

— Понятия не имею, о ком ты, — отзывается Роберта. — Давай заканчивай. У нас много дел.

19 • Риса

Девушка, которую не может вспомнить Кэм, в этот момент бежит сломя голову.

Неудачная это была идея. Вернее, к нынешним обстоятельствам привела не одна, а целый набор неудачных идей. Только сейчас, удирая от охранников по коридорам огромного исследовательского комплекса, Риса осознает, насколько они были плохи. Здесь есть окна, вот только выходят они на другие корпуса того же комплекса, так что ориентироваться невозможно. Риса убеждена — они бегают кругами, и роковой конец близок.

• • •

Особенного выбора у них не было. Пришлось действовать по принципу «пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что».

Что если орган-принтер, на который они так рассчитывают в своей грандиозной игре, окажется мертворожденной, бесполезной игрушкой? Тогда все их усилия обречены на провал. Жизненно важно найти способ испытать прибор, поскольку только демонстрация его реальных возможностей заставит мир всколыхнуться.

— Вообще-то, убедиться, что он работает, — это ваше дело, — указал Коннор Соне, когда они, собравшись в относительно уединенном углу подвала, обсуждали план действий. — Вы кукуете над ним уже тридцать лет. Могли б сами проверить, прежде чем впутывать нас.

Соня, казалось, была готова убить его взглядом.