О дружбе - Лидия Денворт (2022)

Для того чтобы изменения в данной сфере стали реальными, необходимы совместные усилия общин, учреждений и корпораций. Просто говорить людям, что надо менять поведение и привычки, обычно не помогает. Врачи и специалисты государственного здравоохранения вот уже десятки лет советуют людям быть физически активными и есть овощи. Однако далеко не все следуют этим советам. Но что будет, если дружба и социальные связи станут заботой тех, кто определяет политическую повестку дня? «Если наша цель не изобретать новые отношения, а помогать сохранять естественные, которыми люди располагают в своей жизни и которые не разрушают их здоровье, то что в таком случае нужно делать? – спрашивает Лайза Беркман и сама отвечает. – Нам нужна политика, ориентированная на семью. Нельзя заставлять близких людей жить в противоположных концах страны, нельзя вынуждать их разрывать связи. Надо поощрять волонтерское движение и спаянность общин, а также сохранять населенные пункты и общины, где люди естественным образом находятся в постоянном тесном контакте. Именно такая политика, на уровне компаний, штатов или городов, уменьшает социальную изоляцию».

Всякий, кто рос в семье военнослужащего, как, например, моя подруга Стефани, может на собственном опыте подтвердить, как важны социальные связи. Стефани училась по меньшей мере в десяти школах и колледжах, а с места на место семья переезжала и того чаще, иногда в середине учебного года. Все детство она была новеньким ребенком в классе и ни с кем так и не завязала длительных дружеских отношений. Идею холить и лелеять такие связи просто необходимо довести до сознания политиков.

Другой пример можно привести из медицины, представители которой должны наконец понять, что друзья тоже могут оказать пациенту значимую поддержку. Бывшая учительница английского Джоан Дельфатторе, которой сейчас за семьдесят, много писала и говорила о своем опыте «быть больной и одинокой». Онколог, обсуждая с ней перспективы лечения, спросил, есть ли у нее супруг или дети. «Когда я ответила, что у меня нет ни супруга, ни детей, на его лице отразилась совершенно искренняя озабоченность, – писала она в Washington Post[395]. – „Как вы справитесь?“ – спросил он». С учетом отсутствия у пациентки близкого семейного окружения врач предложил только одно, довольно слабое, лекарство, хотя стандартом является назначение более жесткого – и более эффективного – комбинированного химиотерапевтического лечения. «Когда я попыталась рассказать ему, что у меня много друзей и родственников, мои слова не возымели на него никакого действия», – рассказывает Дельфатторе. Она поменяла врача и получила требуемую комбинированную химиотерапию, которая, она уверена, и спасла ей жизнь. Дельфатторе – ученый (хотя и в немедицинской сфере) и поинтересовалась всеми исследованиями, какие смогла найти, об особом отношении к лечению одиноких людей. «Во всех исследованиях говорилось о существенной разнице в лечении состоящих в браке и одиноких пациентов», – отмечает Дельфатторе. Она надеется, что обнародование ее истории поможет направить внимание медицины на оказание реальной помощи пациентам, а не на выяснение того, кто сможет поддержать их.

Понятно также, что в социальной изоляции важен также и финансовый аспект. Отсутствие социальных контактов у пожилых и стариков обходится Medicare в 6,7 миллиарда долларов в год, расходуемых главным образом на сестринский уход и госпитализацию больных, лишенных социальной сети. «Воздействие изоляции невероятно сильно, – заявил в интервью The Wall Street Journal Дональд Бервик, бывший администратор служб Medicare и Medicaid. – Если мы действительно хотим улучшить здоровье населения, особенно его уязвимых групп, то нам надо обратить пристальное внимание на одиночество»[396].