О дружбе - Лидия Денворт (2022)

Выяснилось, однако, что это не последнее изменение, происходящее в головном мозге. В конце девяностых годов Гьедд, который увидел тут аналогию с «двойным ударом» в боксе, возглавил работы по новому проекту в Национальном институте психического здоровья[190]. До того времени методами визуализации получали изображения срезов детского мозга – все особенности его анатомии были запечатлены в какой-то определенный момент, то есть были застывшими, статичными. В ходе нового исследования Гьедд и его сотрудники сканировали головной мозг детей в возрасте от четырех до двадцати лет. Некоторым сканирование выполняли много раз, а одному ребенку МРТ делали один раз в два года в течение десяти лет. Целью было оценить изменения объема серого и белого вещества с течением времени. Серое вещество – это «мыслящая» часть мозга, нейроны, выполняющие работу мышления. Белое вещество, называемое так по цвету миелина, обволакивающего нервные волокна, является тканью, соединяющей нейроны в единую сеть. Гьедд и его коллеги открыли нечто примечательное и дотоле неизвестное. В раннем подростковом возрасте мозг претерпевает второй период роста и изменений, который во многом повторяет раннюю вспышку роста в двух-трехлетнем возрасте. Происходит второй грандиозный избыточный рост числа нейронных связей, а затем их элиминация. Максимум роста приходится у мальчиков на двенадцать лет, а у девочек (в силу более раннего наступления пубертата) – на одиннадцать. Затем снова начинается процесс «подрезания» избыточных нейронных связей.

Этот всплеск развития не так радикален, как первый, но тем не менее силен и значим. Как и в раннем детстве, он делает юных подростков восприимчивыми к чувственному опыту. Гьедд уподоблял мозг «Давиду» Микеланджело: «Подобно скульптору, на пике пубертата вы начинаете с огромной глыбы мрамора, из которой произведение искусства возникает в результате удаления лишнего. Именно так формируется головной мозг»[191].

У этого открытия есть и еще одно важное следствие. Разные части мозга созревают в разном темпе и в разное время. Конечно, мы и раньше знали, что мозг подростка еще не является полностью «готовым». Именно поэтому Роберт Сапольски назвал одну из глав своей вышедшей в 2017 году книги «Биология добра и зла», посвященную подросткам, «Чувак, где моя лобная кора?». Лобная кора – это часть головного мозга, отвечающая за суждение, планирование и исполнение. В подростковом возрасте лобная кора находится на стадии продолжающегося развития. Это помогает объяснить, почему это время рискованных решений, уязвимости, а также понять, почему подростки так склонны к неудачным решениям (более 70 % смертей в этой возрастной группе связаны с дорожно-транспортными происшествиями, случайными травмами, убийствами и самоубийствами)[192]. Казалось бы, логично думать о созревании мозга как о поступательном движении к рациональному и разумному поведению. Но если бы это было так, то не должны ли дети младшего возраста с их еще менее развитой корой совершать поступки еще более глупые, чем подростки? Почему склонность к неразумному риску возникает именно в подростковом возрасте, а не раньше или позже?

Потому что, как оказалось, в развитии головного мозга имеет место дисбаланс. Подростковый период характеризуется не просто замедленным созреванием лобной коры и всего остального мозга. В этот период развития вперед вырывается лимбическая система, отвечающая за эмоции, а области, контролирующие суждение и разум, отстают. Действительно, наиболее существенен этот разрыв между мышлением и эмоциями.