Чертовка - Томпсон Джим (2011)

Я помылся и почистил ванну. Пошел в гостиную и выпил хорошую порцию крепкого, не разбавляя. Казалось, что уже очень поздно, хотя на самом деле только что была половина девятого. Оставалось всего двадцать пять минут до встречи с Моной… до того, как кто-то будет здесь со мной.

Я налил себе еще одну порцию. Выпил и стал думать, что всего этого не могло произойти — такая куча событий, так скоро, — а если не могло, то, значит, и не произошло. И может быть, нужно дать выпить и

ей,раз она плохо себя чувствует. И я налил ей небольшую порцию.

И выпил сам.

В дверь постучали. Я аж подскочил и пошел открывать. Нет, я не колебался. Теперь уже ничего не могло произойти — ничего и никогда, — а значит, и бояться было нечего.

Я открыл дверь.

— Добрый вечер, Фрэнк, — сказал Стейплз.

Я не ответил — не мог ответить.

— Что ж, Фрэнк, можно подумать, ты совсем не рад меня видеть, — сказал он, протиснувшись мимо меня. — Разве ты не хочешь предложить мне сесть?

Я мотнул головой.

— Нет, — сказал я. — Какого черта тебе нужно, Стейп?

Он сел, скрестив свои толстые ножки:

— Что мне нужно? Ну-у, скажем, я отдаюсь на волю случая. Что у тебя есть, то и возьму.

20

Нет, он никак не мог иметь в виду то, о чем я подумал. Он не мог ничего знать, произошло уже слишком много событий, и… Я опустился на стул напротив него. Это был стул, на котором сидел Пит, а он сидел там, где раньше сидел я, разговаривая с Питом. В общем, я был на месте Пита, а Стейп — на моем.

Я стал качать головой. Я не знал, что сказать или сделать, а поэтому просто качал головой.

— Да, — сказал он. — О да, Фрэнк. Да, да, да.

— Нет-нет! Я не буду… — Я запнулся, пытаясь говорить ровно. — Чего ты хочешь? О чем ты вообще говоришь, а?

Он тихо засмеялся:

— Ах, Фрэнк. Ты был так неуклюж, на каждом шагу выдавал себя. Загубил все дело с самого начала… Надо ли углубляться в утомительные подробности, или ты сам все понимаешь?

— Ума не приложу, о чем ты, — сказал я. — Ты с-слышишь? Я не…

— Что ж, — он вздохнул, — если ты так настаиваешь… Будем плясать от печки, по пунктам. Во-первых…

Он поднял руку и загнул один из своих маленьких толстых пальцев.

— Во-первых, Фрэнк. За день до твоего ареста по обвинению в краже средств компании ты изъял тридцать восемь долларов у Пита Хендриксона, ныне покойного. В тот же самый день ты осуществил продажу за наличные — вернее, оформил договор продажи за наличные — на сумму тридцать три доллара. Договор оформлен на имя Моны Фаррел. Следовательно, утром по двум этим счетам тебе полагалось сдать около семидесяти одного доллара. И поскольку ты лихорадочно пытался избежать ареста, то, конечно же, отдал бы эти деньги фирме, если бы они у тебя были. Но ты этого не сделал; все, что у тебя было, — деньги за набор столового серебра. Ты потратил деньги Пита или часть этих денег, чтобы купить девушке подарок.

— Ну-ка, погоди, — сказал я. — Это не значит… ты не докажешь…

— Доказать? — Он задумчиво поджал губы. — Ну, возможно, и так, если мы вырвем это обстоятельство из контекста, чего, к счастью, я совсем не обязан делать. В любом случае в настоящее время мы не обсуждаем доказательства. Я только обращаю твое внимание на ошибку, совершенную тобой в самом начале, — так сказать, пристально изучаю кончик той уродливой веревки, которую ты повесил себе на шею… Ты дал девушке подарок за тридцать три доллара, и, возможно, это само по себе не имело смысла. Очередная психологическая аберрация, и только. Но не бессмысленно — совсем нет, мой дорогой друг, — когда та же самая девушка приходит в магазин и вносит за тебя залог на сумму более трехсот долларов… Или ты станешь уверять, что это была другая девушка?