Встань и иди - Яна Поплавская (2019)

Конечно, любая профессия энергозатратна, но человек, который преподает детям, — особая история. Я бы обязала людей, поступающих в педвузы, проходить собеседование с психологом. Кстати, эта практика есть в Европе. Уверена, многие люди не сдали бы экзамен на любовь и не доказали сохранность своей психики.

Дети хулиганят, не слушаются. В общем-то все правильно и логично, дети должны быть любознательными, должны задавать тысячу вопросов. А задача учителя — максимально терпеливо на них отвечать, чтобы ребенку было интересно учиться, чтобы он пулей летел на урок, чтобы он считал учителя практически членом своей семьи.

Вы же наверняка отметили закономерность — чем больше мы вкладываем в человека, тем роднее становимся, тем сильнее врастаем друг в друга. То же самое с хорошим учителем и его учениками.

Я до сих пор вспоминаю своих педагогов в Щукинском училище — Юрия Васильевича Катина-Ярцева, Людмилу Ивановну Ставскую, которые всегда говорили «МОИ студенты». Мы правда были ИХ студентами — они и подкармливали, и разбирались в наших личных проблемах, и подсовывали деньги, и протягивали руку помощи, и как сталкеры вели по этой жизни. А ведь жизнь — такая сложная штука — непредсказуемая и подчас несправедливая.

В некоторых случаях педагог важнее, чем семья. Особенно это касается детей, у которых сложные отношения с родными. Для них учитель — это надежда. Надежда на то, что в его жизни наконец-то появился взрослый человек, который протянет руку и скажет: «Пойдем за мной! Ты мне доверяешь?» А открытый и искренний ребенок ответит: «Конечно, доверяю!»

Меня расстраивают и в то же время пугают неприглядные, неулыбчивые, суровые и даже озлобленные лица у некоторых учителей. Среднестатистический учитель — это женщина средних лет, чаще всего одинокая, с мрачным взглядом на действительность, которая считает, что по какой-то причине жизнь повернулась спиной, а не лицом. Она каждый день открывает глаза и думает: «Опять нужно идти на работу, опять видеть этот орущий класс». И вот эту свою социальную и личную неустроенность она срывает на детях. ЧУЖИЕ дети безумно ее раздражают. Если она так не любит себя — как же она может «доброе и вечное» нести детям?

Поэтому, на мой взгляд, нужна определенная система преподавания, поэтому психологи должны работать и оказывать психологическую помощь (в том числе и учителям), а не просто числиться в школе!

Многие учителя говорят: «Мол, я работаю так, как мне платят!» А я уверена в том, что профессиональный человек будет одинаково классно выполнять свою работу вне зависимости от того, сколько ему платят. Все потому, что он действительно любит свою профессию.

В прогимназию я отдала младшего сына по рекомендации. Там все было замечательно — и директор, и программа обучения, но нам не повезло с учителем. У нее было такое лицо, будто бы перед работой на ее голову кто-то выливал ушат помоев. Я сначала думала, что, может, у нее проблемы в семье, может, плохо себя чувствует. Но время шло, а выражение ее лица не менялось. Она всем была недовольна — то наши дети шумят, то встают из-за парт посреди урока, то не слушают ее, то переглядываются друг с другом, то играют… «Ваш ребенок безобразно себя вел, я выставила его из класса», — говорила она безапелляционным тоном. Я пыталась объяснить ей, что шестилетнему ребенку физически сложно усидеть за партой 45 минут, что у них еще нестабильная психика.

Однажды во время урока я подошла к классу и стала прислушиваться, что происходит за закрытой дверью. Если бы вы слышали, каким тоном эта учительница говорила с маленькими детьми: «Вы должны/ Я вам сказала/ Я требую/ Только попробуйте этого не сделать/ Я приму меры».

Я стояла и думала: «Боже, на какой страшный ад я и другие родители обрекли своих детей — им приходится каждый день находиться в состоянии колоссального психологического прессинга!»