Кошки-мышки - Наталья Тимошенко (2020)

В общем, Лосеву среди эффектно-блогерского великолепия было неуютно, и, когда прошла бешеная страсть к юной жене, все это вылезло наружу. Он пытался объяснить Анюте, рассказывал, что не может жить в такой атмосфере, что ему нужно место, где он сможет отдыхать, но она не слышала. Она услышала только претензию, что не пишет о нем в блоге. Претензия была высказана в рамках рассказа о том, что блог заменил ей реальную жизнь, в которую не вписывается ничего из важного ему, и он сам не выписывается. Что она читает модные, но неинтересные книги. Что в кино они идут не на тот жанр, который любят оба, а на тот, который сейчас на волне популярности. Что он, черт побери, хочет хоть раз съесть на ужин жареной картошки с котлетой, а не стейк на овощной подушке! Но кого интересовал этот рассказ?

И вот Анюта пригласила какого-то крутого фотографа, который сделает им семейные фотоснимки в интерьере их эффектной квартиры, а она затем создаст целую серию постов, о нем в том числе, а он, сволочь такая, собрался свалить на работу и потом замученным видом испортить ей все фотографии!

Кофе Лосев не допил. Поставил полупустую чашку прямо на белую глянцевую поверхность идеально чистого стола, оделся и вышел из дому. Просто не было никаких сил в четыре утра слушать о том, какая он сволочь, раз потом еще смеет предъявлять ей претензии, будто это она ничего не делает для сохранения семьи.

На улице было по-зимнему морозно, но шапку надевать он не стал, хоть до машины придется пройти с полкилометра: накануне вернулся очень поздно, и все парковочные места были уже заняты. Не такие уж у них суровые зимы, чтобы носить шапки. Пожалуй, даже капюшон накидывать не станет, может быть, морозный воздух разбудит окончательно. И только когда ночную тишину разрушил мерный гул двигателя, Лосев наконец понял, что странного было в адресе, названном дежурным: это был не номер дома, а номер пустыря на пересечении двух улиц. Когда-то там стоял старый дом, сохранившийся еще с дореволюционных времен, но пару лет назад он погиб в огне, а новый строить не стали. Площадку заасфальтировали, и теперь там размещались приезжие цирки и зоопарки, проводились небольшие концерты и митинги при необходимости. Лосев попытался вспомнить, что там располагается сейчас, но не смог.

Оказалось, цирк. Еще на подъезде он увидел большой белый купол, а вокруг шатра стояли небольшие, ярко разрисованные фургончики. Город мирно спал, а вот в цирке горели огни. На парковке столпились полицейские автомобили, и было их гораздо больше, чем обычно выезжает на труп. Случилось что-то нерядовое, но что, Лосев пока не понимал. Одно ясно: не зря дежурный его подгонял.

Цирк не спал. Артисты слонялись из угла в угол, собирались небольшими группками, о чем-то тревожно шептались, со страхом поглядывая на снующих по территории полицейских. О том, что труп находится в одном из фургонов, Лосев догадался по скоплению вокруг него не только полицейских, но и самых смелых зевак. Поздоровался с парочкой курящих на улице оперов, кто, очевидно, дежурил этой ночью, и вошел в фургон.

Терпкий запах свежей крови ударил в нос, едва не заставив его пошатнуться. После уличной свежести это оказалось так неожиданно, что Лосев с трудом удержал в себе рвотные позывы. Все как в прошлый раз: убитая — молодая девушка с пепельно-серыми волосами, в которых некрасивыми пятнами запеклась кровь, лежала на полу, посередине тесной комнатушки, служившей одновременно и гримеркой, и спальней, раскинув в стороны прозрачно-бледные руки. Девушка была обнажена полностью, а раскрытая грудная клетка демонстрировала отсутствие сердца. Поскольку в фургоне не было никого, кроме двух криминалистов, Лосев не стал задерживаться внутри, не желая им мешать, вышел на улицу.