Список гостей - Люси Фоли (2021)

— В общем… стоим мы в магазине, я вижу ценник и думаю про себя: «Ни фига себе он щедрый». Восемьсот фунтов. С таким костюмом легко кого-нибудь завалить, да? Но за восемьсот фунтов? Лучше уж заплатить кому-то, а потом завалить. В смысле, зачем мне костюм за восемьсот фунтов? Не то чтобы я каждые две недели хожу на какие-то модные вечера. Но я подумал, ладно. Если он хочет, чтобы я пошел в этом, то кто я такой, чтобы спорить?

Я смотрю на Уилла. Он улыбается, но немного натянуто.

— Но потом, — говорит Джонно, — наступает неловкий момент у кассы, когда он просто отходит и ждет, пока я заплачу. Я все это время молился, чтобы операция прошла успешно. И то, что она прошла, было гребаным чудом, если честно. А он просто стоял и улыбался. Как будто он правда сам его купил. Как будто я должен повернуться и поблагодарить его.

— Похоже, шутки кончились, — шепчет Питер Рамзи.

— И на следующий день я сдал костюм. Разумеется, Уиллу я это говорить не собирался. Так что я придумал весь этот план задолго до того, как приехал сюда, — притвориться, что оставил костюм дома. Ну не погонят же они меня за ним обратно в Англию? И слава богу, что я живу в глуши, так что никто из вас не мог «любезно предложить» заехать ко мне домой и захватить костюм. Вот это было бы неловко, ха-ха!

— Это должно быть смешно? — спрашивает женщина напротив меня.

— Восемьсот фунтов за костюм, — говорит Джонно. — Восемьсот. Потому что внутри на костюме написано чье-то имя? Мне пришлось бы почку продать. Мне пришлось бы продавать все это, — он похотливо проводит руками по своему телу под несколько вялых свистков, — на улицах. И, знаете ли, мало кому захочется провести ночь с волосатым придурком под сорокет. — Он громко смеется.

Следуя его примеру — как будто по команде — некоторые из зрителей смеются вместе с ним. Это смех облегчения, словно многие до этого сидели затаив дыхание.

— В смысле, — говорит Джонно, явно не закончив, — он ведь мог купить мне костюм, правда? Не то чтобы у него не было кучи бабла. В основном благодаря тебе, Джулс, дорогая. Но он скупой ублюдок. И я говорю это, разумеется, с большой любовью, — он делает вид, что хлопает ресницами, жутко пародируя малолетних поклонниц.

Уилл больше не улыбается. Я даже не могу заставить себя посмотреть на выражение лица Джулс. Я чувствую, что мне нельзя смотреть, но это не так уж сильно отличается от того ужасного, низменного желания разглядывать место автомобильной аварии.

— Но неважно, — говорит Джонно. — Пофиг. Он без вопросов одолжил мне свой запасной костюм. Так поступают друзья, да? Хотя, должен предупредить тебя, приятель, — он потягивается, и пуговицы на пиджаке едва ли не трещат, — он уже не будет прежним.

Джонно снова поворачивается к нам лицом.

— Но ведь в этом-то и вся прелесть лучших друзей, правда? Они всегда прикрывают твою спину. Может, он и скряга. Но я знаю, что он всегда меня поддерживал.

Он кладет свою большую руку на плечо Уилла. А тот выглядит так, будто слегка прогибается под весом, будто Джонно давит на него сверху вниз.

— И я знаю, правда знаю, что он никогда не обманул бы меня, — он поворачивается к Уиллу, наклоняется ближе, как будто изучает его лицо. — Правда, приятель?

Уилл поднимает руку и вытирает лицо там, куда, кажется, попала слюна Джонно.

Повисает пауза — неловкая, затянутая пауза, во время которой становится ясно, что Джонно на самом деле ждет ответа. Наконец Уилл говорит:

— Нет, не обманул бы. Разумеется, нет.

— Вот и хорошо, — говорит Джонно. — Вот и здорово! Потому что, ха-ха… мы через такое вместе прошли. Я столько о тебе знаю, дружище. Было бы неразумно, да? Со всей это нашей общей историей? Ты ведь все помнишь? Много лет назад.

И он снова поворачивается к Уиллу. Лицо Уилла резко белеет.

— Какого хрена, — шепчет кто-то за столом, — несет Джонно? Он к чему-то клонит?

— Знаю, — слышу я чей-то ответ. — Это безумие.