Сибирское дело - Сергей Булыга (2017)

– Большой князь Аблегирим, – с почтением ответил Поркоп. – Понравишься ему, убьёт. А не понравишься, тоже убьёт, но уже в другом месте.

– Так как тогда быть?

– Просить пощады.

Маркел хмыкнул. А лодки тем временем всё приближались к стоящим на берегу вогулам. На передней лодке положили вёсла, теперь только последний гребец загребал, лодка развернулась и уткнулась в берег. Старый вогул первым сошёл на землю, поклонился большому князю и что-то кратко сказал. Большой князь одобрительно кивнул. Подплывали остальные лодки, вогулы выходили на берег, выносили мешки с товарами и составляли их перед большим князем. Маркел думал, что и его сейчас вытолкают вперёд, к мешкам, но ошибся – его, наоборот, затолкали в самую толпу, чтобы большой князь его пока не видел. Или чтобы мог сделать вид, будто не видит.

А большой князь, заткнув свои обе сабли за пояс, уже начал рассматривать дары. Поркоп, а с ним ещё двое помощников поочерёдно развязывали мешки и высыпали их содержимое на специально расстеленные на земле шкуры. В мешках была всякая мелочь – опять бусы и ленты, колокольчики, зеркальца, платки, холсты и прочая бабья рухлядь. Но попадались и нужные вещи – ножи, топоры без топорищ, а то и просто куски и полосы железа, это уже для местных кузнецов. Большой князь иногда улыбался, и тогда Поркоп поднимал понравившуюся ему вещь, большой князь её рассматривал и передавал шедшим за ним дружинникам, или отырам, если по-вогульски. Отыры были в богатых одеждах, но большой князь был одет лучше всех. А ещё у всех было только по две косички, а у него четыре, и у всех ничего на голове не было, а у него был повязан позолоченный ремешок со вставленными в него золочёными фигурками бесов. Бесы торчали как зубцы в царской короне. Маркел меленько перекрестился.

А когда большой князь остановился и отвёл руку, чтобы кому-то что-то показать, Маркел увидел у него на поясе связку человеческих волос на человеческой же коже, и эти волосы были не только чёрные, вогульские, но и наши, русые. Маркелу сразу стало жарко.

Большой князь тем временем осмотрел все мешки кроме последнего – длинного, из которого торчали жерди. Там пищаль, почему-то подумал Маркел, дедушка Макар, скотина, продал пелымцам пищаль, пелымцы научатся стрелять и перестреляют всех нас!..

А большой князь уже подошёл к тому мешку и стал его рассматривать. Потом что-то спросил. Поркоп ответил. Большой князь опять что-то спросил. Поркоп усмехнулся, повернулся к Маркелу и поманил его рукой. Вогулы расступились. Маркел, а куда было деваться, вышел вперёд. Большой князь стал пристально его рассматривать. Потом одобрительно кивнул. Поркоп повернулся к Маркелу и сказал:

– Большой князь, тере Аблегирим, спрашивает, кто ты такой.

Маркел повернулся к Аблегириму и сказал по-нашему:

– Я – Маркел Косой, человек из Чердыни. – И тут же, мало ли, прибавил по-татарски: – Я тебе кланяюсь, князь. – И, сняв шапку, поклонился.

– А! Я это маленько понимаю! – так же по-татарски радостно сказал Аблегирим. – Я был в Кашлыке. А ты был?

– Я туда еду, – ответил Маркел.

– Зачем?

– Мне такой сон приснился. Мне надо в Кашлык.

Аблегирим посмотрел на Маркела, прищурился и зло сказал:

– Собака! – тоже по-татарски.

Маркел, растерявшись, молчал. А Аблегирим уже опять повернулся к тому длинному мешку и снова сказал по-вогульски. Мешок подняли и понесли к городу.