Сибирское дело - Сергей Булыга (2017)

А дальше было то же самое – ляки налили, отыры выпили и ещё сильнее зашумели. А кое-кто из них уже даже начал размахивать руками, вскакивать. А кто сидя задремал. А кто совсем привалился к стене. Ляки опять налили, отыры опять выпили.

Аблегирим не пил. Сидел как истукан. Потом вдруг, повернувшись к Маркелу, сказал:

– Приходил к нам сюда Ермак, постоял три дня внизу, пострелял из пищалей. А наверх не полез! Я выходил на стену, приглашал его. Но он всё равно не полез. Мало уже было у него людей, и он мне говорил: дай мне своих людей, дай мне припасов, и я уйду от тебя. А я отвечал: а зачем тебе уходить? Стой здесь! Я буду сверху на тебя смотреть, мне будет радостно. Но он ещё день постоял и ушёл. И убили его! И это правильно! Зачем он ходил в медвежьей шубе? Он что, Консыг-ойка, чтобы так рядиться? И за это его и убили, за шубу.

– Так шуба у него была медвежья? – спросил Маркел.

Аблегирим кивнул.

– А пансырь на нём был какой?

– Пансырь железный, красивый, – с видимой завистью ответил Аблегирим. – Мой человек в него стрелял и попал, но стрела отскочила. А хорошая был стрела, заговорённая! Ермак смеялся, хвастался, что этот пансырь ничем не пробить, его ваш главный князь ему пожаловал. И так оно после и было, никто не смог тот Ермаков пансырь пробить, такой он был крепкий. Так Ермак в том пансыре и утопился.

– Как утопился?

– А как люди топятся? Пошёл на дно и пузыри пустил, и всё. А его ляки разбежались. Татары шибко радовались, три дня на берегу плясали, ждали, когда Ермак всплывёт. Но он не всплыл. Его Аутья-отыр съел. Про Аутью знаешь?

Маркел молчал. Аблегирим продолжил:

– Аутья-отыр – младший брат Конгсыг-ойки, Конгсыг-ойка в лесу живёт, Аутья-отыр в воде, во всех реках. Вот он Ермака и сожрал. Вот как бывает с теми, кто чужую шубу носит! Ваш Ермак, он что, медведь? Или он Конгсыг-ойка?

Маркел ничего не ответил. Аблегирим щёлкнул пальцами. Поркоп наклонился и налил Маркелу в ковшик. На этот раз питьё было мутное, Маркел не решался его пить.

– Пей, пей! – сказал Аблегирим. – Тогда много чего нового узнаешь!

Маркел выпил. Воняло грибами. Его что, отравить хотят, что ли, подумал Маркел. А Аблегирим, усмехнувшись, продолжил:

– Вот сейчас мы с тобой поговорим! Сейчас это будет славно! – И спросил: – А теперь прямо скажи: куда едешь? И зачем?

И Маркел, сам того не ожидая, вдруг ответил:

– Еду в Кашлык. Мне велено узнать, убит Ермак на самом деле или нет.

– Убит, убит! – радостно ответил Аблегирим и даже рукой показал, как убит. – Это все у нас тут знают. А что ещё тебе велено?

– Велено найти две царские вещицы, которые он Ермаку пожаловал: саблю и пансырь. Где эти вещицы?

– Как где? – переспросил Аблегирим. – У татар, где ещё. Это мы ничего не берём, а только убиваем, а татарин нет, татарин может не убить, а заберёт всё! А я, если бы убил, ещё бы Ермаково сердце съел. Это мне много силы дало бы!

И он широко усмехнулся, засверкал зубами. Маркел невольно отстранился от него. Аблегирим неслышно засмеялся и сказал:

– А хочешь, съем твоё? Что, оробел? – И опять засмеялся. А потом уже серьёзным голосом, продолжил: – Это шутка. Мы уже давно никого не едим, мы же не самоеды. Вот самоеды съели бы! Самоеды – злые люди, но их здесь нет, это надо далеко на север ехать, у них князь – баба! Золотая. Говорить умеет. Она живёт на острове, сидит в пещере, к ней люди приходят, спрашивают, как им быть, она отвечает, и как она скажет, так они и делают. Вот это сильный бог! А самоеды всё равно смешные. Бабу слушают! Пусть даже золотую!

Сказав это, Аблегирим опять засмеялся, а после вдруг как опомнился, нашёл на кошме свой ковшик и поднял его. И велел то же самое сделать Маркелу. Маркел сделал. Поркоп налил им грибной настойки. Они выпили. Аблегирим немного подождал, потом облизал губы и спросил:

– Что видишь?

– Ничего, – честно ответил Маркел.

– Закрой глаза!

Маркел закрыл.