Сибирское дело - Сергей Булыга (2017)

Но сразу подумалось: а дальше что? А дальше Бикеш спросит, где тамга, Маркел ответит, что её украли. Бикеш засмеётся, скажет, что это легко проверить, была ли такая тамга – и пошлёт человека в Кашлык, человек туда приедет, спросит, Кучум удивится, скажет, да как это так, разве Маркел ещё живой, мои люди вчера вернулись и сказали, что они его убили, но если это не так, я их опять пошлю! И пошлёт, а что ему! И эти приедут сюда и теперь уже наверняка убьют. Вот что, думал Маркел, будет, если начать говорить про Кучума. Так что про него лучше молчать, и тогда будет примерно так: вернётся бикешевский человек с Атбаша, скажет, что Вахит-эфенди жив, и Маркела убивать не будут, а ему, за воровство, только отрубят одну руку, левую, по локоть…

Нет, так тоже не годится! А тогда можно ещё так: если совсем будет худо, то признаться Бикешу, как он раньше признался Кучуму – так, мол, и так, он и в самом деле урусутский лазутчик, царь его послал за своими пропавшими вещицами и сулит за одну пятьдесят рублей, за вторую семьдесят…

Нет, это совсем плохо, не согласится на такое Бикеш, сердито подумал Маркел, что ему такое семьдесят рублей, когда они всем ханством бились, чтобы добыть эту саблю?! Тут надо…

И опять так далее! Долго ещё Маркел ворочался, прикидывал и так и сяк и, наконец, извёлся и заснул. Спал очень крепко, снилось всякое, но никак нельзя было проснуться. Так и промучился всю ночь.

ГЛАВА 43

А утром к нему опять пришли бикешевские слуги и сказали, что их хозяин его ждёт. И повели. И теперь, удивлялся Маркел, они уже не толкали его, не гнули головой к земле, и не выкручивали ему руки. Так они прошли задами и, через чёрное крыльцо, вошли в дом, там попетляли вправо-влево и вошли в просторную хоромину, где на полу, на ковре, скрестив ноги по-татарски, сидел мурза Бикеш. Рядом с ним лежала сабля, но не та, не царская. Бикеш махнул рукой, и его люди вышли. Бикеш велел Маркелу сесть. Маркел сел. Бикеш улыбался и молчал. Какой-то он сегодня не такой, подумал Маркел, у них что-то очень важное случилось, надо быть настороже.

И тут Бикеш сказал:

– Мои люди вчера говорили, да ты и сам это слышал, что будто когда ты прибыл к ним в аул и спрашивал про того человека, о котором мы все помним, то ты говорил о нём как о живом. Так ли это?

– Нет, не так, – сказал Маркел. – Я такого не говорил. Чтобы говорить о том, что человек жив, надо видеть его перед собой живого. А чтобы говорить о том, что человек мёртв, надо видеть его мёртвым. Или хотя бы видеть его могилу. Покажи мне того человека живого, и я скажу, что он жив!

– Я не могу такого сделать, – сказал Бикеш, улыбаясь.

– Тогда покажи мне его могилу.

– И этого тоже нельзя сделать. Ты человек другой веры, а туда, где сейчас лежит твой хозяин, чужим людям ходить нельзя.

– Значит, его там нет, – сказал Маркел.

– Воля твоя, можешь думать как хочешь. Но! – громко продолжил Бикеш. – Я знаю, о чём ты думаешь. Меня не обманешь. Один человек, неважно, кто это такой, сегодня сказал мне, что ты очень опасный человек, потому что умеешь разговаривать с мертвыми!

– Откуда он это взял?! – сказал Маркел.

– Я на твоём месте не стал бы так грубо о нём отзываться, – строго сказал Бикеш. – Но ладно! Дело тут очень запутанное, и не такие, как ты, могут в нём ошибаться. Да я и сам знаю, что часто бывает так, когда об одном и том же человеке одни говорят, что он жив а другие что он мёртв. Вот даже послушай о том, чему я сам был в прошлом году свидетелем. А начиналось это так: мой внук Яныш такого неживого человека из реки выловил. Здесь, совсем недалеко, шагах в трёхстах вниз по течению.

– Ты хочешь сказать, что этот человек был мёртвым? – спросил Маркел.

– А ты что ожидал? – насмешливо ответил Бикеш. – Что мой внук выловил его живого? Нет, тот человек приплыл мёртвый.

– Но мёртвые не плавают, – сказал Маркел. – Мёртвые тонут.