На крыльях орла - Кен Фоллетт (2016)

Уличные сценки напоминали Полу парад в Нью-Йорке. В многоквартирных зданиях напротив тюрьмы все высунулись в окна, ликуя и аплодируя при виде разбегавшихся заключенных. На углу улицы торговец с лотка продавал фрукты. Неподалеку раздавались выстрелы из пулемета, но в непосредственной близости никто не стрелял. Затем, как будто для того, чтобы напомнить Полу и Биллу, что они еще не избежали опасности, мимо пронеслась машина, набитая революционерами, из каждого окна торчали ружейные стволы.

– Давай-ка убираться отсюда, – предложил Пол.

– Куда двинем? В посольство США? Во французское посольство?

– В «Хайатт».

Пол пошел в северном направлении, Билл немного отставал от него, подняв воротник пальто и наклонив голову, чтобы спрятать свое бледное американское лицо. Беглецы дошли до перекрестка. Там было пустынно: ни автомобилей, ни людей. Они начали переходить его. Прозвучал выстрел.

Беглецы пригнулись и побежали обратно в том же направлении, откуда пришли.

Похоже, все складывалось не так просто.

– Как ты там? – спросил Пол.

– Пока живой.

Они двинулись обратным путем мимо тюрьмы. С виду все выглядело точно так же: по меньшей мере власти еще не занялись поимкой беглецов.

Пол двигался по улицам в направлении на юго-восток, надеясь кружным путем снова выйти на север. Повсюду бродили подростки, некоторые всего лет тринадцати-четырнадцати, были вооружены автоматами. На каждом углу стояли заграждения из мешков с песком, как будто улицы были поделены на территории различных племен. Далее им пришлось проталкиваться через толпу оравших, распевавших песни, почти исходивших истерикой людей: Пол тщательно избегал встретиться с ними взглядом, ибо хотел остаться незамеченным, уж не говоря о том, чтобы с ним заговорили, – узнай эти беснующиеся, что среди них находятся два американца, они могли повести себя ужасно.

Мятеж имел очаговый характер. Это было похоже на Нью-Йорк, где вам нужно было пройти всего несколько шагов и завернуть за угол, чтобы обстановка в районе коренным образом изменилась. Пол и Билл прошли с полмили по спокойному участку, затем наткнулись на сражение. Дорогу перегородила баррикада из перевернутых автомобилей, и кучка юнцов с винтовками стреляла из-за этого заграждения в то, что имело вид военного укрепления. Пол быстро свернул в сторону из страха получить шальную пулю.

Каждый раз, когда он намеревался повернуть на север, беглецы натыкались на какое-нибудь препятствие. Теперь Пол и Билл находились дальше от «Хайатта», чем когда двинулись в путь. Они направлялись к югу, а на юге столкновения всегда были сильнее.

Путники остановились возле недостроенного здания.

– Мы можем укрыться здесь и просидеть до ночи, – предложил Пол. – В темноте никто не заметит, что мы американцы.

– Нас могут застрелить после комендантского часа.

– Ты думаешь, комендантский час все еще действует?

Билл пожал плечами.

– Пока что все обошлось, – заметил Пол. – Давай пройдем еще немного.

Они продолжили свой путь.

Прошло два часа – два часа среди бушевавших толп, уличных стычек и шальных пуль снайперов, – прежде чем они смогли повернуть в северном направлении. Теперь обстановка изменилась. Стрельба пошла на убыль, и путники оказались в относительно богатом районе красивых вилл. Навстречу попался ребенок на велосипеде, одетый в майку, на которой красовались какие-то слова о южной Калифорнии.

Пол устал. Он провел сорок пять суток в тюрьме и большую часть срока проболел: у него больше не было сил для длительного хождения.

– Послушай, может быть, остановим попутку? – предложил он Биллу.

– Давай попробуем.

Пол остановился на обочине дороги и махнул рукой проезжавшему автомобилю. (Он хорошо помнил, что не следует выставлять большой палец, как в Америке, – в Иране это считалось непристойным жестом.) Автомобиль затормозил. В нем сидели двое иранцев. Пол и Билл уселись на задние сиденья.