Клан - Килан Берк (2018)

Но это была неправда, и хотя он чувствовал себя уязвленным, не тянулся к ключам – просто навалился на руль, уложив сверху руки, и выглядывал на дороге фары и любой признак приближающейся опасности.

Простая истина заключалась в том, что как бы она ни была холодна или пренебрежительна, больше у него никого не осталось и он по-прежнему ее любил. А как иначе? Если не останется и Клэр, одиночество его раздавит.

* * *

У ног Клэр шептал хлопок; колючие веточки, на которых он едва держался, царапали джинсы, пока она неподвижно стояла, оглядывая поле в поисках желаемого. Когда оно не проявилось в темноте, она зашагала вперед – с фонариком в руках, но еще не включенным. Пока она предпочитала полагаться на воспоминания об этом месте. Земля под хлопком была неровной, отчего походка стала шаткой: последнее, что ей сейчас нужно, это упасть и подвернуть лодыжку, так что шла она неторопливо и осторожно. С поля поднялась и низко полетела птица. Из-за непрошеного вторжения ног разбегалась ночная жизнь.

И вот Клэр остановилась, задыхаясь от усилий, мокрая от пота, несмотря на прохладу. Давно она так себя не утруждала – сказать по правде, не утруждалась вовсе, и теперь видела, насколько она не в форме. Но это было не важно. Она посмотрела перед собой, на черные ветки такого большого дерева, что оно заслоняло звезды, и включила фонарик.

Перед ней возник изогнутый, белый, как кость, ствол с заскорузлой, древней и местами прогнившей корой, где до нее добрались неустанные насекомые. Некоторые корни торчали над землей, сплетаясь в хаотический узел, который говорил Клэр о смятении и нервозности, неспособности найти почву, из которой можно брать жизненные соки, из-за эгоизма своих жадных собратьев.

Она подняла фонарик и направила луч вверх.

Разлетелись тени. Взрыв веток со ствола – они казались такими тяжелыми, словно могли склонить дерево перед ней, как викторианская дама кланяется под зонтом или медуза толкается вверх, пока тяжесть воды тянет щупальца вниз или заплетает кругом.

Она нерешительно потянулась к стволу, почти ожидая при соприкосновении электрического разряда или волны воспоминаний. Но когда пальцы провели по сухой коре, она ничего не почувствовала. То, что дерево символизировало для нее, когда она стояла перед ним в крови и синяках, теперь ускользало от воображения.

Со вздохом Клэр потянулась в карман джинсов и извлекла перочинный ножик, затем медленно, с трудом встала на колени и вонзила наконечник в кору. Дерево казалось полым, словно она резала по последнему слою защиты от стихии и насекомых, которые превратят дерево в пыль и навсегда сотрут с лица земли.

На стволе она вырезала:

К. К.

Д. Ф.

С. К.

И ниже:

Здесь были мы.

Затем встала и вгляделась в инициалы покойных друзей, каждый из которых заполняла тень, густая как нефть, пока ветер колебал ветки, а дерево скрипело, качая кроной.

Она отвернулась, чувствуя себя такой же пустой, как дерево, и пытаясь вспомнить, почему оно так много для нее значило. Когда-то на мгновение показалось, что оно – одно-единственное, спаситель.

Я была не в себе, думала она. В шоке.

Ветер крепчал.

Клэр остановилась.

Вокруг, будто светлячки, с поля поднимались хлопковые пушинки, пойманные в луче фонарика, прорезающем темноту. Волосы вились у лица, нос переполняли запахи почвы и дыма, и, не зная почему, она улыбнулась, когда миллионы пушинок воспарили, словно души, к небесам, и слились со звездами. Все тут же кончилось, и любому другому это показалось бы самым заурядным явлением, которое можно увидеть в любой день недели.

Но для Клэр то значение, что она искала в дереве, перенеслось на хлопок, а с ним пришел ответ на загадку, что она видела в тот день в поле.