Траектория полета - Карен Уайт (2019)

Золотистые брови Кэролайн сошлись над переносицей.

– Нет… Я могу попросить Элизабет, чтобы она посмотрела. Она живет в Нью-Йорке и может заехать в бабушкин дом на Лонг-Айленде. А что?

– Пусть пришлет список мне. У Джорджии нет мобильного телефона. – Джеймс поднял руку, останавливая ее попытку возразить. – Обещаю, что не удалю его, не посмотрев, что там.

Кэролайн поморщилась.

– Приятно знать, что брат хранит каждое наше сообщение.

– Может, если бы мои сестры могли сказать мне что-то новое и интересное, был бы соблазн послушать.

Чтобы снять напряжение, которое искрилось между ними, словно статическое электричество, я спросила у Кэролайн:

– Откуда ваша бабушка родом? Джеймс говорил, она привезла фарфор в Америку, когда переехала сюда после Второй мировой войны.

– Это наше предположение. Долгая история. Они приехали из Швейцарии. Бабушка была наполовину француженка, наполовину итальянка. Она переехала в Швейцарию во время войны, где встретила дедушку, швейцарца. Вскоре после окончания войны они эмигрировали в США вместе со всей ее семьей, в которой было семеро детей. Привезли с собой фарфор. Помнишь Джеймс? Красивая любовная история.

Джеймс кивнул.

– Они были очень бедны, – продолжала Кэролайн. – И все вместе жили в двухкомнатной квартире в Бруклине. Потом заболела прабабушка. Некоторых из ее младших детей отдали в другие семьи. Наша бабушка работала продавцом в ювелирном магазине на Манхэттене, ее жалованье шло на лечение бабушки и на жизнь.

– И все же она не хотела продать сервиз? – спросила я.

– Нет, – Кэролайн покачала головой. – Прабабушка заставила бабушку поклясться, что она не продаст ни одного предмета, как бы плохо им ни пришлось.

Они с братом посмотрели друг другу в глаза.

– Наша семья сумела выжить, несмотря на трудности. Мой дедушка поступил в колледж, потом устроился на Уолл-стрит в почтовое отделение брокерской конторы и проработал там всю жизнь. Кроме собственной семьи, он содержал братьев и сестер своей жены. – Потянувшись через стол, Кэролайн положила ладонь поверх руки Джеймса. – В нашем роду были сильные, выносливые люди, правда?

Официантка принесла счет. Джеймс кинул поверх него свою кредитку, потом отодвинул стул и встал.

– Извините, дамы. Мне нужно в мужскую комнату. Буду ждать вас на улице.

Я тоже начала вставать из-за стола, когда Кэролайн вдруг схватила меня за руку.

– Пожалуйста, извините мою дерзость – мы только познакомились – но как он? Как его душевное состояние?

Ее полный тревоги взгляд сказал мне, что я не ошиблась, думая, что Кэролайн приехала не просто навестить брата.

– Кажется, неплохо. Непохоже, чтобы Джеймс был в депрессии или что-то подобное, если вы это имеете в виду. Он с интересом занимается поиском фарфора и, кажется, получает удовольствие, общаясь с моей семьей и другими людьми. – Я помолчала, чувствуя что предаю Джеймса. – Он рассказал мне о жене.

– Что она умерла? Или что-то еще?

Я кивнула.

– Сказал, что у нее был роман на стороне, и он узнал о нем только после ее смерти.

Кэролайн на миг прикрыла глаза.

– Он сказал вам, с кем был роман?

Я покачала головой. Кэролайн долго на меня смотрела, очевидно, что-то обдумывая и сомневаясь, стоит ли продолжать.

– Я скажу вам только потому, что Джеймс уже вам доверился больше, чем он доверяется другим людям. Я знаю, он считает вас другом, что нелегко дается ему сейчас. – Она глубоко вдохнула. – Кейт крутила роман с лучшим другом Джеймса, который был шафером на их свадьбе. И это, очевидно, продолжалось еще с Уортонской школы бизнеса, они там учились все трое. Еще до их свадьбы.

Я прижала пальцы ко рту.

Кэролайн пригнулась ко мне ближе.

– У него был нервный срыв. Мы… мы боялись, что он сделает с собой что-нибудь, поэтому отвели его к врачу, понимаете, он все время повторял, что хочет умереть.