Траектория полета - Карен Уайт (2019)

Глаза Джеймса сузились, оценивая ситуацию, но он ничего не сделал, будто понимал, что Джорджия держит ситуацию под контролем.

Пока они ждали свой заказ, Джорджия хранила ледяное молчание, обняв Бекки за плечи. Наконец официантка поставила перед ними стаканы с шоколадным лимонадом, а затем, подмигнув Бекки, бросила целую ложку вишенок поверх остатков мороженого в ее бокале.

– С-спасибо, – сказала Бекки, ее улыбка угасла, когда она поняла, что опять запнулась.

Эмили и Мэдисон вновь захихикали. Бобби таращился на Джорджию.

С застывшей улыбкой Джорджия подошла к Мэдисон и положила руку ей на плечо. Эмили предусмотрительно отступила на шаг. Достаточно громким голосом, чтобы ее слышали Мейси и Бекки, Джорджия сказала:

– Я очень надеюсь, ты хорошо учишься, Мэдди. Тебе понадобится хорошая работа, чтобы ты могла оплатить те пластические операции, которые тебе понадобятся, когда вырастешь и станешь похожа на своего дядю Бобби. – Она улыбнулась Бекки. – Не всем так повезло, как Бекки – иметь мозги, красоту и талант.

– Послушай-ка, Джорджи… – Бобби шагнул к Джорджии.

Джорджия взяла со стойки два стакана и вручила их Джеймсу и Кэролайн, затем взяла свой. Она отпила из соломинки и вновь обратилась к Бобби:

– Никто больше не зовет меня Джорджи. Мне давно не девятнадцать. Хотелось бы думать, Бобби, что я, в отличие от некоторых, достаточно взрослая, чтобы называть себя полным именем.

Она отвернулась от него и сказала, обращаясь уже к Мейси:

– Когда закончите, выходите на улицу. Мне нужен свежий воздух, и я хочу показать Бекки самый потрясающий теннисный наряд, который я ей купила. Он подчеркнет ее красивые, сильные руки и заставит противниц дрожать от страха.

Бекки смотрела в свой бокал с остатками растаявшего мороженого. Ее щеки покраснели, как после тренировки. Она так пристально глядела на свое мороженое, что Мейси догадалась: больше всего на свете ей сейчас хочется раствориться в нем, исчезнуть, сделать вид, что ее здесь никогда не было.

Мейси знала это, потому что подобное желание ей было хорошо знакомо: притвориться невидимкой, пока Джорджия сражается за нее. Потому что мы команда. Потому что Берди – наша мать, и ничего не случилось бы, если бы у нас была нормальная мать. Зато мы всегда есть друг у друга.

Мейси повернулась к Джорджии, чтобы остановить ее, но та уже шагала к двери по черно-белым плиткам пола. Ее щеки горели, как и у Бекки. Кэролайн схватила Джеймса за руку, словно для того, чтобы не позволить ему вмешаться. Его стиснутая челюсть делала его похожим на викинга, и в любой другой ситуации Мейси рассмеялась бы. И указала бы на это Джорджии, потому что сестра все еще оставалась для нее первым человеком, с которым хотелось делиться интересным или смешным.

Джорджия потянулась к двери, но та открылась сама – и на пороге возник Лайл в полицейской форме.

– Какой приятный сюрприз… – начал он и осекся, увидев Бобби и двух девочек, и затем Мейси и свою дочь, которая выглядела так, словно хотела растаять вместе с ванильно-шоколадными лужицами в ее бокале.

В глазах Бобби появился мерзкий блеск.

– Смотрите-ка, кто здесь. Вернулся, чтобы начать новый бой за самку? Или старый бой еще не закончился?

Мейси удержала Лайла, ухватив его за плечо. Она встала лицом к Бобби и строгим учительским голосом, подчеркивая каждое слово взмахом указательного пальца, отчеканила:

– Чтобы я больше от тебя ни слова не слышала. Понял? Или я всем расскажу, почему твоя мать с тобой больше не разговаривает. Не думай, что я ничего не знаю. – Она улыбнулась обеим девочкам, как бы уверяя их, что она все еще милая миссис Сойерс, мать их одноклассницы, и сказала, обращаясь уже к ним: – Люди, живущие в стеклянных домах, не должны бросать камни. Если вы не понимаете, что это значит, попросите Бекки, она объяснит.

Она бросила несколько банкнот на прилавок, схватила дочь за руку и вышла на улицу.