Война - Наталья Мар

Андроид положил свою ладонь на затылок Самины, прикрывая ее голову и спутанные пряди. Девушка в ответ съежилась под андроидом и спрятала лицо и руки у него на груди. Она не видела ничего, что творилось вокруг, но ощущала толчки и свою вину всякий раз, когда звери спотыкались о синтетика. Робот зарылся носом в ее волосы. Самина чувствовала его неглубокое и прерывистое дыхание где-то на своей макушке. Это был чистой воды эгоизм, многократно помноженный на нервы, но глубоко внутри нее разливались тепло и горечь. Никто за последние двадцать лет не прижимал ее к себе так. Трудно передать словами, как. Крепко и нежно, как самое драгоценное в мире сокровище. Где-то там, под слоем одежды и человекоподобия, он был не более, чем механизм – вроде карфлайта или коммуникатора. Набор заводских элементов, под которым – так уж сложилось – оказалось удобно прятаться. Вот мраморный столб, который давал ей укрытие раньше. Они с ней были точно так же близко. В чем же разница? В том, что детали робота обтянуты такой натуральной псевдо-био-как-ее-там кожей? Но прямо сейчас Самина ее не чувствует. Андроид здесь – так, что ближе уже невозможно – но не касается ее ни одним обнаженным участком тела. Боже мой, одну ее ногу придавили четыреста килограммов конины, а она думает лишь о том, как Эйден прихватил вторую под колено и подтянул ближе. Было ли ему так же больно, как человеку? Она не представляла, что испытывает ее спаситель, но понимала, что за каждый полученный удар император рассчитается с ней сполна.

Вероятно, андроид откажется продолжать экспедицию. Ведь нуклеовизоры пропали. А если даже и нет? Тогда отправит ее одну домой – это в лучшем случае! Любой на его месте поступил бы так же. И никогда больше не заговорил бы с ней. Да он скорее вернется в тюрьму, к Бритцу – в куда более разумную и уравновешенную компанию. Ну, и к черту все! В конце концов, так и настигает состояние, когда винить себя и кусать локти уже невыносимо, и на все вдруг становится на-пле-вать. В конце концов, она хотела, как лучше.

Нет, нет, нет же, у нее просто не было выбора! Он же не видел ту кобылу, что неслась наперерез из слепой зоны. Не мог видеть.

Но вот шум и возня начали стихать. Эйден приподнял голову и огляделся. Пыль оседала, и стало видно почти всю долину: полосатые ублюдки трусили вдалеке. Впереди гарцевал вожак с тушкой гепарда в зубах. Он показал добычу стаду и взмахнул ею, забрасывая мертвую кошку себе не спину. Другие зебры еще покрутились возле тропинки, а потом коротко заржали и перешли в галоп, чтобы покинуть место охоты.

Андроид глубоко вздохнул. И тяжело выдохнул. Все закончилось.

Разумеется, кроме гудения в спине и затылке. Прежде, чем подняться, он дал себе еще несколько долгих секунд, чтобы опустить голову на землю – рядом с теплой ванилью, расслабить плечи и закрыть глаза. Он открыл их снова через мгновение – как только Самина пошевелилась. Она повернула голову, их хмурые, запыленные взгляды встретились.

– Я хотел убить тебя. Хотел, собирался, должен был. Подумал, ты имеешь право знать.

В этот момент зебра в ногах девушки вздрогнула и очнулась. Лошадь перекатилась на живот, поднялась на ноги и оскалилась. Эйден вскочил, будто его ударили током. Самина села и наспех подтянула колени к груди. Но зверю, как оказалось, было не до них: он ошалело покрутился на месте и, не найдя своих, затрусил прочь, на поиски стада.