Война - Наталья Мар

– Блюменбаховы базиляры, да может, она в отместку бьет его в постели, тебе ли не все равно?

– Он же мудак!

– Тогда надеюсь, что бьет. Орис, ты знаешь его один день.

– А Вы – неделю, и что скажете?

– Держи спину ровно! – прервал их рев Бензера.

Эйден улыбнулся:

– Что ты очень проницательный. И все же я не думаю, что Бен перейдет черту, а значит, это ей решать.

Они притормозили, чтобы увидеть, как Самина в очередной раз неловко потянула кибернетика в сторону.

– Осторожно же, листья! Да не трогай меня, ты смещаешь мой центр тяж…!

Бен вывернулся, не устоял и рухнул на пыльную тропку. Мгновение спустя Эйден обнаружил себя рядом с виновницей, но Самина игнорировала его руку. Серый, остекленевший мир ее сузился до брани кибернетика, которую приличный издатель урезал бы до:

– …корова косолапая…

Под угрюмым гипнозом Ориса мужчина, кряхтя и отряхиваясь, поднялся в воздух. Чтобы тотчас вновь упасть: Самина дождалась момента, чтобы толкнуть его в грудь. И поразилась своему подростковому хулиганству: во что она превращается?

– Даже при моих чересчур либеральных взглядах, Бензер, – робот скользнул меж двух огней, чтобы выловить холодную руку, – я думаю, тебе еще мало досталось.

Он увлек ее, тихую и стылую, в сторону. Накатила усталость, соображалось из рук вон. Кто потянул ее, зачем? Мысли рвались и путались. Стояла жарища, но ее знобило. Самина вяло сопротивлялась и попыталась выдернуть ладонь, но ее не отпустили, и она сдалась. Пусть робот ментально перегружен, нестабилен и вообще опасен, но по крайней мере, с ним можно лететь. Бензер поднялся во второй раз.

– Нечего тут разыгрывать рыцарский орден, – огрызнулся он, – Или тогда давай, накажи ее за конфликт! В конце концов, она напросилась сюда как член группы, а не как женщина.

– Попахивает казуистикой. Нельзя выдергивать для своих нападок одну из ролей, какая приглянется. Но если тебя утешит, я уже назначил Самине штраф: теперь она «поддерживает» империю.

Будто в подтверждение его слов, мимо их группы пролетел жирный шмель, и все дружно отклонились. Бледная рука в ладони синтетика расслабилась и потеплела.

– А ты-то чего вдруг подоспел? – куратор напал на Ориса, как только поравнялся с ним. – Думал, я ее ударю? Или что? Ненормальные!

Но через несколько минут тишины легче стало всем, и особенно Бену. Сухой воздух отступал, равнина мраморных формаций упиралась в колюче-ползучие заросли, за которыми трещал «Валежник». Шмель еще покрутился возле путников, пока к нему не спикировала голубая сойка. Ам. Птица юркнула в лес и пропала из виду. Гораздо позже на тропу выскочил кролик. Его белая, воздушная шерстка была точно пух, глаза пылали огнем погони. В пасти он держал голубую сойку. Бен пролетел низко к тропке, и ушастый прыснул в кусты.

– Ты так рвалась сюда, Сэм. Может, и медовый месяц проведем на гостеприимном лоне природы? Среди нежных зверюшек вроде этой твари…

– Ты же проиграл. Никакой свадьбы.

– Зря, зря. – цокнул андроид, вмешиваясь в разговор, что рисковал обернуться новой проблемой. – Я уже нашел для тебя букет невесты.

Захватив ее талию свободной рукой, он уволок Самину в крутой поворот, чтобы обогнуть акацию. За ней росла гигантская венерина мухоловка. Ее сочные розовые пасти были открыты – все, кроме одной. В ней трепыхался кролик: такой милый, пушистый – тот самый, да. Как автор может быть в этом уверен, ведь все кролики на одно лицо? Этого легко было узнать по сойке во рту.

– Вот теперь я действительно вижу, что это все еще ты. – процедила Самина.

Когда заросли остались позади, все спешились и спрятали ундаборды. Теперь они могли рассмотреть лес вблизи. По правде, это было что угодно, только не лес. Желудок кита, инсталляция музея современных искусств, кладбище. Но и позволяя себе любые, самые храбрые допущения, все ж произнося «лес» – вы подразумеваете много деревьев, а тут -