Война - Наталья Мар

– Тьфу, Эммерхейс! – Джур заново бросился к рукомойнику. – А если твои боты восстановили сердце, почему бы и не мозг заодно?

– Я боюсь, крайне тяжело найти мозг у человека, который бросает звуковую гранату в зеркальном лабиринте. А если серьезно, ему просто отрезало голову, и мои малыши разбежались. Жаль. Малышей, в смысле. Всю ночь их программировал.

В операционной вспыхнул телепорт – аппарат принес ассистентку. Она была волшебно хороша: модная стрижка на густой каштановой копне, улыбка ярче сверхновой, в черных глазах торжество. Наэль присела в милейшем книксене, завидев Джура, и подлетела к андроиду.

– Эйд, я сдала! Я – врач первой ступени! – светясь от счастья, она помахала дипломом у него перед носом.

Эйден перехватил бумаги рукой, которая все еще была в крови, не глядя бросил их на труп Карапелли и коротко, но нежно поцеловал Наэль в губы.

– Поздравляю, солнышко. Когда-нибудь ты перейдешь на вторую ступень, и мне уже не придется вызывать императора, чтобы кто-то держал для меня кишки.

Не секрет, что юная баронесса – племянница Джура – пошла в медицину только ради того, чтобы работать поближе к адмиралу. Холостяки Цараврии награждали ее в основном болезненными эпитетами: сногсшибательная, умопомрачительная, головокружительная. Женатые делали то же самое, только не вслух. И все они ждали, когда Эммерхейс разобьет ей сердце. Очередь на утешение с годами росла и росла, но красотка была терпелива к его ядовитому характеру и достаточно разумна, чтобы наслаждаться тем, что есть, не требуя большего. Наэль оказалась и на редкость прилежна, но к «живым трупам», без которых не обошлась бы аттестация на следующую ступень, особой любви не питала.

– Кхм… Кстати об императоре, – кашлянул Джур, – Я прилетел, чтобы передать тебе приглашение на заседание Сената. И предварить тот разговор, что состоится на нем.

– Что бы я ни натворил, господин регент, обещаю, я так больше не буду, – улыбнулся Эйден, подозревая, что Сенат простил бы ему даже людоедство. – Давай пройдем в мой кабинет.

Сказав так, Эммерхейс преобразился в серьезного адмирала. Он щелкнул пальцами, чтобы вызвать к ним динамический нуклеотид своего личного кабинета и, наконец, смыл кровь. Наэль попыталась напоследок запустить раздвоенный язычок в ухо андроида. Тот привычно увернулся, ласково укусил ее за мочку и покинул операционную вслед за Джуром.

– Эйден. – друг сидел на краешке шикарной софы и держался неестественно прямо. – Ты знаешь, что после гибели императора Анодди риз Авира я, как единственный прямой наследник, вот уже много лет пребываю в статусе регента. Подходит критический срок для коронации, но я все еще не вижу себя на троне и оттягиваю эту ответственность, как могу. Так больше не может продолжаться.

– Не все созданы для власти, Джур. Но ведь ты всю свою жизнь знал о предстоящем долге, ты готовился к этому не одно столетие.

– Да, но согласись, я не гожусь на роль абсолютного монарха.

– Соглашусь… – ответил Эйден. – Судя по тому, что ты являешься ко мне за советами с поразительной регулярностью, и это несмотря на тошноту от нимбулупа. А что, если тебе ограничить свою власть и частично передать ее канцлеру? Это нормально для таких огромных и сложных империй, как наша. Возможно, если вы начнете принимать ключевые решения коллегиально, это будет шагом вперед.

Джур вскочил с софы и встал у окна, скрестив руки на груди.

– Основы власти в Империи Авир не менялись тысячелетиями. Работа сенаторов была основана на полном доверии к монарху. Прежде, чем в их сознании что-то поменяется и они научатся мыслить критически, думать своей головой, пройдут еще века. За это время я потеряю остатки доверия здесь, в центре, а что будет твориться на окраинах, и представить страшно!