Война - Наталья Мар

– Уже наигрались, мой господин? – Ри взяла управление под свой контроль, и триниджет нырнул в колодец. Там его окружили пузырьки газа, которые уменьшили трение о воду, и суперкавитация рванула машину вперед.

– Больше не дам Эйдену тебя программировать. Стоило оставить вас наедине, как ты превратилась в его копию.

Они вынырнули у входа в здание научно-медицинского центра высшего – военного – статуса. Он имел вид гигантской спирали ДНК, а комнаты, залы и лаборатории представляли собой нуклеотиды. Некоторые из них – в основном, личные кабинеты – перемещались по спирали вверх, вниз и внутрь, и снаружи это выглядело фантастически. Между стационарными нуклеотидами – аудиториями общего пользования, движение которых привело бы к путанице – то и дело мелькали вспышки местных телепортов.

На платформу одного из таких устройств и шагнул регент. Триниджет вернулся в карман. Джур набрал в меню личный код, который обеспечивал ему доступ ко всем помещениям в Империи (удобно, черт возьми!):

– Поиск директора.

– Адмирал в операционной, Ваше Высочество – ответила система. – Угодно ли будет подождать в его личном кабинете, или предложить Вам комнаты отдыха?

Джур задумался. В прошлый раз он крупно пожалел, когда Эйден вынудил его побыть испытуемым в эксперименте с геморрагической лихорадкой. Но то в лаборатории. А в операционной ведь обычно лежит какое-никакое тело, и регент останется цел на этот раз.

– А давай-ка прямо к нему.

Вспышка ненадолго ослепила его и мигом доставила на место.

– Мой лучший друг пришел помочь на нелегком поприще эксгумации! – воскликнул андроид, не оборачиваясь. Его руки были по локти погружены в оцифрованный труп.

– У тебя что, глаза на затылке?

– А, это ты, Джур…

– «Ха-ха».

Эйден обернулся, не выпуская из рук трехмерную модель какого-то органа.

– На самом деле я бесконечно рад тебя видеть, – промурлыкал он и с очаровательной улыбкой вручил Джуру кровоточащий кулек, – На вот, подержи толстую кишку.

Пока регент боролся с тошнотой, робот коснулся одного из двух металлических шрамов у себя на голове, чуть выше левого уха. Оттуда выползла тонкая пластинка. Эйден капнул на неё крови с трупа, и нейроспектраль унесла кровь к анализатору.

– Чего и следовало ожидать, – заключил андроид, забрал у Джура кишку и небрежно забросил в недра трупа.

– А где моя дражайшая племянница, которой ты платишь за то, что она держит для тебя всякую требуху?

Он направился было к ионному рукомойнику.

– О, нет-нет, погоди! – догнал его Эйден с очередной розовой кучей в руках.

Джур молча взял кучу. В конце концов, если возня с кишками делает андроида счастливым, почему нет.

– Наэль на экзамене по медицине первой ступени, ведет неравную борьбу с виртуальным интерфейсом. В прошлый раз реальный пациент остался жив только благодаря сбою оборудования. Оно не слушалось ее команд. И она не держит никакие органы, для этого у меня есть стеллаж. Просто я его протер только что.

И, не дожидаясь, когда друг запустит в него потрохами, продолжил:

– Вот посмотри, Джур, это сердце капитана Карапелли. Сегодня утром в него попали осколки суперпрочного стекла. Видишь? И я не вижу. Их как будто и не было. Перед вылетом я запустил ему нано-ботов нового поколения. Они сами обнаружили повреждения и восстановили сердце. Всего за семь минут.

Это действительно был прорыв. Раньше малютки работали только в том органе, куда их вводил доктор, и не могли самостоятельно выискивать место ранения.

– Превосходно. Так значит, реальный Карапелли сейчас жив?

– Его мозг у тебя в руках.

– Ну, и что?

– О…

До регента дошло, и он немедленно уронил полушария на пол.

– Так это что – живой труп?!

– Нет, это же оксюморон. – андроид подобрал мыслительный орган и водрузил на стеллаж. – Правильно будет «мертвый труп». Хотя нет, это уже тавтология…