Война - Наталья Мар

«Что будет, если я разобьюсь? Чуть позже я просто встану и выполню приказ. Нет, я боюсь не смерти. Я боюсь нового себя, который придет следом. Он может быть слишком похож на прежнего».

У самой земли, в каких-то дюймах от мостовой, Бритц обернулся стрекозой и затерялся в темноте.

19. Глава, в которой героев подводит мозг

Утром лаборатория Шимы Кафта дышала стерильной свежестью. Холодный искусственный свет бил в панорамное окно конференц-зала. На Бране он менялся в течение дня – от бодрящего голубоватого до теплого молочного к вечеру. В воздухе не парило ни пылинки. Меж белых стен, серых интерактивных панелей и прозрачных экранов бесшумно скользил Эйден. Он казался частью высокотехнологичного интерьера. Бодрый и подтянутый, гладко выбритый, аккуратная стрижка волосок к волоску. Выездковые кони рядом с ним смотрелись бы кудлатыми шавками.

Ночная вылазка?

Побег по катакомбам?

Драка с капитаном охраны?

Бога ради, да я всю ночь на зарядке стоял.

Даже прикрытый третьим веком, левый глаз будто так и был задуман: уж чего-чего, а свои шрамы император умел носить с небрежным достоинством. Что поделать, раз их так много. Профессор Кафт озаботился тем, чтобы обеспечить андроида привычным гардеробом – форменным черным и никаких комбинезонов – но Эйден презирал мелочные принципы и не имел ничего против серого при посторонних. При Бене, например. Шиманай оказался слишком уж далеким от войны с ее грязными штучками, раз решился на прямое противление председателю. А значит, это был по-настоящему ценный союзник, выдавать которого представлялось неразумным. И робот облачился в костюм робота.

Центр кабинета занимал большой овальный стол из белесого стекла. За ним, несмотря на ранний час, уже ерзали Бензер и Кафт. Было 8:59. Самина опаздывала. Эйден, не оборачиваясь на циферблат, но с точностью до наносекунды зная, сколько времени, запустил голограмму ровно в тот момент, как часы показали 9:00. (Чем еще было развлекаться здесь, если не эффектными мелочами?)

На столе возникли предгорья и широкие пастбища у подножья серых скал. Маленькие деревенские коттеджи. Здесь жили древние фермеры – до того, как природа обернулась против них. Андроид выбрал один участок и приблизил его. Добротный дом, сад и коровник, бойкие собачонки окружили мужчину в рабочей одежде. Он кормил домашнюю птицу. Теленок топтался рядом и совал теплый нос ему под руку. Робот дал Бену и Шиме налюбоваться, проникнуться историей и подстрекнул время на голограмме. Настала ночь. На ферме не спали. У коттеджа стояли машины ветеринарной службы, а утренний рабочий, что кормил гусей, и еще какие-то люди разводили руками и задумчиво плевали на землю.

– Поздравляю, господа. – подал голос Эйден. – У наших паразитов был старший брат. Их семейное древо сильно ветвится.

Кибернетик нехотя оторвался от голограммы.

– И что это значит?

– Значит, куда ни кинь, всюду паразит. – задумчиво ответил за робота Шима, прицеливаясь мячиком в Бензера. – А это что за светильники у коров над головой?

Эйден пожал плечами.

– Звезды.

– Но позвольте…

– Вы вольны верить, во что пожелаете – материал древний, голограмма нечеткая. Итак, в то далекое время, когда вы, безответственные приматы, еще не угробили экологию, на Бране водились травоядные. А в травоядных водились черви. Не уроборос, но симптомы были схожи.

– То есть один вид жил только в травоядных, а другой – в хищниках?