Война - Наталья Мар

– Да. И вот что интересно. Кроме коров на ферме господина Жупельбера жил старый пес Брандахлыст. – робот цокнул языком. – О, конечно, я подожду, пока два доктора наук, семидесяти пяти и двухсот лет от роду, отсмеются… Вообще фермер не имел привычки баловать собаку говядиной. Но однажды пес приболел. А потому как в то же время начался падеж скота, Жупельбер решил проверить мясо на собаке. Мол, все равно дружище собрался подыхать, не жалко. А Брандахлыст не только не сдох, но через несколько дней взял, да и поправился. Тогда, на фоне эпидемии копытных, никто не обратил внимания на собаку.

– А фермер, получается, решил, что мясо можно есть?

– Да, мясо тех коров есть было можно. Понимаете, человек генетически не вегетарианец, и в телах, запрограммированных на употребление животного белка, травоядный паразит не приживался. Но он оставался в организме около трех суток, и, если встречал там хищного собрата, убивал и поедал всю его колонию подчистую. Предвосхищая вопрос – нет, я понятия не имею, как. А затем покидал неудобного носителя естественным путем. Именно так и произошло в случае собаки.

Самина, с глубокой синевой под глазами и капельницей Шустера в руке, думала просочиться в зал незамеченной, но подыграл ей только андроид. Пока Бен и Шима сворачивали головы, поджимали губы и скрежетали стульями, робот скользнул равнодушным взглядом по стене рядом с ней и вернулся к голограмме.

– Когда начали стремительно исчезать травоядные, их вид паразита пропал вместе с ними. Человек перешел на мясо хищников, и вялотекущая очаговая эпидемия уробороса переросла… – взгляд на палату Слоуна, – в то, что мы имеем на сегодняшний день.

Самина, усаживаясь на свое место, отпила из клювика бурой жижи и сморщилась. Забыла добавить сахара. Бен не удержался, подвинул склянку к себе и тоже отпил из любопытства: в капельнице был очень крепкий, горький кофе.

– А могу я поинтересоваться, откуда у Вас эта информация? Кто Вам ее предоставил? – спросил он.

Эйден сделал вид, что сверяется с отчетом:

– Вы.

– Я?

– Ну, не я же, – изумился андроид. Самина криво улыбнулась под стол. – Видите, это вот Вы позавчера обещали побывать в архиве. А уже сегодня – у меня в отчете зелененьким отмечено.

Куратор вырвал из рук Эммерхейса планшет: «п. 2. Бензин – архив. Статус: готово».

– Стоило отключить сеть безопасности, и вот итог! – он швырнул отчет обратно.

Самина принялась тянуть кофе из носика, разглядывая свои колени.

– Я продолжу, – робот вернулся к ледяному тону. – Боюсь, время играет против нас, и единственная возможность победить уроборос – это искусственно воссоздать травоядного паразита. Для этого необходимо отыскать хотя бы один его древний экземпляр, из которого можно будет выделить гены.

Кафт шумно втянул воздух и подался вперед:

– Прошло три тысячи лет. Каковы шансы найти живой клеточный материал?

– Шансы невелики. Надо искать прицельно. Во-первых, это наверняка будет место, где животные оставались травоядными дольше всего. Во-вторых, недоступное для туристов и других мародеров. И в-третьих, если там есть системы подземных пещер, то это просто прекрасно. В них-то уж точно найдется пара червей.

Самина пропустила момент, когда андроид оказался прямо за ее спиной. Он наклонился через плечо биолога к столу, чтобы переключить голограмму в режим современной карты. Девушка замерла, чувствуя, как шевелятся волосы на затылке, и тут в ее капельнице подозрительно булькнуло. Единственным разумным выходом было отставить склянку подальше, но она осторожно пригубила кофе. Теперь сладкий. Это могло оказаться что угодно, от окиси свинца до ботулотоксина, но не отпить еще разок этим утром было невозможно.