Война - Наталья Мар

– Мы возьмем тебя, это уже решено. Но я видел, куда ты косилась, когда я назвал тебя полезной. Ты действительно хочешь пойти или пытаешься что-то доказать Бензеру?

– Вот к чему ты сейчас все усложняешь? Что тебе до моих причин?

– А я вообще сложный механизм. Знаешь, когда тебе переваливает за пару сотен, начинаешь жить иными категориями. Много думать, глубже копаться. Я хочу быть уверен, что ты реально оцениваешь собственные силы, потому что погоня за чьим-то одобрением часто оборачивается трагедией.

– Бензер тут ни при чем.

Эйден моргнул.

– Не та формулировка, доктор. Слишком скользкая. Но сделаю вид, что проглотил.

– Почему же ты не запретил мне идти?

– Чтоб ты полезла в «Валежник» одна, только с другой стороны? Что мне в тебе нравится и одновременно бесит, так это внутренний стержень. Правда, он больше похож на шило в заднице.

– Я рада, что мы прояснили мою анатомию. – хмуро парировала Самина. – Могу я теперь задать тебе откровенный вопрос?

– Вообще-то при иных обстоятельствах ты должна была бы записаться на аудиенцию через моего секретаря, загодя предоставив ему список вопросов, оформленный на специальном бланке. Увы, даже при этом тебе все равно отказали бы с вероятностью в 99%. Мое личное время слишком дорого стоит. Но раз уж так случилось, что здесь и сейчас мы с тобой напарники… – на последнем слове андроид изобразил в воздухе кавычки.

Самина молчала и смотрела куда-то в угол. Пару раз ее губы разомкнулись, но так и не произнесли ни звука. Она подозревала, что Эйден уже давно превысил свой лимит времени на личную аудиенцию.

– Ну же?

– Я просто не уверена, что могу говорить с тобой в тоне, который во мне беснуется прямо сейчас. Это было бы неуместно: учитывая разницу в нашем статусе, возрасте, образовании и положении.

– Что я слышу? Да ты мне здесь уж на десяток смертных казней нагрубила. Не стесняйся. Неуместный тон – это как раз то, что нужно.

Какие же у него страшные глаза. Но критиковать надо, глядя собеседнику в лицо. Самина пересилила себя.

– Почему ты так легко согласился с Бензером, когда он сказал, что на север массива ходить нельзя? Месторождение турмалина – только одно, и ты это сразу понял. Но теперь мы потащимся к нему через весь «Валежник»! К тому же Бензер не идиот и умеет пользоваться бумажными картами. Думаешь, он не сообразит, что ты ведешь его к тем самым пещерам, с бункерами? Я… разочарована тем, как легко в угоду формальному начальству ты переступил через себя. Я понимаю, что ты машина, но… нет, стоп, я совершенно не понимаю!

Андроид пожал плечами и занялся распечаткой инъекции для господина Слоуна.

– А, ты об этом. Бен не оставил мне шанса. У этого парня сегодня лучшие реплики.

– Почему ты ему ни словом не возразил? О, ну, нельзя, тогда не пойдем, я ведь такой послушный робот! Вот тебе кофе, мой господин!

– А ты не обманула, тон поразительно неуместный. Но он использовал мои же слова против меня, помнишь? Я просто растерялся.

Самина подавилась словами.

– Серьезно?

– Серьезно. Он меня уел. – был ей безразличный ответ, и Эйден, завершив аудиенцию, скрылся в комнате пациента.

«Свинина». Накал этого и других оскорблений стоически приняла на себя закрытая дверь.

С другой стороны, он разрешил ей задать вопрос, а не получить честный ответ. Позволил грубый тон, но подразумевал, что щелкнет за это по носу. Кажется, в этом и состоял фокус личных встреч с императором.

– Тогда скажи спасибо, что раз уж ты был настолько любезен с напитком для куратора, то я позаботилась, чтобы вместе с кофе он получил тормозной медиатор для гиппокампа!

Шах и мат, робот. В палате Слоуна что-то упало под аккомпанемент сдержанных ругательств на имперском. Серьезный Эйден возник в дверном проеме.

– Скажи точно, какие клетки ты ему отключила.