Во тьме - Максим Шаттам (2015)

Она была покрыта слоем пыли и лоскутами паутины; железо мерцало в отблесках пламени, а дерево, казалось, высасывало из идущего всю смелость: в середине двери, словно она находилась тут уже в течение нескольких столетий, была вырезана морда дьявола. Угрожающе нацеленные рога, блестящие от желчи клыки и бесформенные глаза.

Энрике потянул ручку, дверь с отвратительным скрипом открылась.

В робком пламени светильника перед ними выгибали спину пролеты высеченной лестницы из камня.

— Надеюсь, у тебя, bombre,[37] есть cojónes,[38] потому что первым идешь ты.

Из непроглядного мрака донесся отдаленный крик. Он был настолько реалистичным, что Бролен вздрогнул.

Энрике отошел в сторону и пропустил его вперед.

58

Шериф Эрик Мердок жил на северо-востоке города, на границе цивилизации. Им пришлось преодолеть раздолбанную дорогу, переброшенный через небольшой поток воды мост и резко повернуть руль, чтобы вписаться в последний вираж. Аннабель и Тэйер следовали за шерифом к стоявшему на отшибе дому — старинной постройке из дерева, вытянувшей свою островерхую крышу к беззвездному небу. Вокруг дома рос орешник, ветви которого топорщились во все стороны. В этих маленьких зарослях, скрывавших нижнюю часть здания, мрачно свистел ветер.

— Прошу прощения, что пришлось ехать по такой дороге, — извинился Мердок, когда они вышли из машин, — дом большой и особенный, но только потому, что он в плохом состоянии и к нему ведет ужасная дорога, я и смог его купить. Если на ней появляется наледь или ее заносит снегом, мне приходится идти пешком до автомагистрали, на которой меня подбирает кто-нибудь из помощников!

Замерзая от дыхания приближающейся снежной бури, Аннабель поспешила за шерифом в дом и еще несколько минут, пока пыталась согреться, не снимала свою толстую куртку.

— Устраивайтесь в гостиной, я приготовлю вам глинтвейн, а потом займусь ужином.

Аннабель и Тэйер вошли в длинную комнату, с обеденным уголком возле раздвижных дверей, ведущих на балкон, нависающий над деревьями. Обстановка была спартанской, чтобы не сказать минималистичной: низкий столик с пепельницей и пультом установленного тут же телевизора, полки с книгами и комод, на котором стояли телефон и лампа. Ни фотографий, ни комнатных растений, ни следов присутствия какого-либо домашнего животного — все дышало пустотой, настоящее логово мужчины, бывающего дома лишь краткими наездами. Аннабель спросила себя, относится ли Мердок к разряду закоренелых холостяков или у него все-таки есть связь с женщиной из города. «Зачем это тебе?» — тут же одернула она себя. И не без усмешки подумала, что Мердок и она, даже спустя десятилетия останутся одинокими душами, словно пресловутая увеличивающаяся средняя продолжительность жизни непредставима без прогрессирующего одиночества.

Тэйер положил на стол стопку документов:

— Вот все, чтобы провести приятный вечер.

Джек направился к раздвижным дверям и выглянул наружу:

— Снег продолжает падать. Надеюсь, он не отрежет нам завтра путь отсюда…

Эрик Мердок вернулся через несколько минут; поверх белой рубашки поло он натянул свитер и выглядел уже не так официально, как в форме. Он поставил на стол поднос, и каждый обхватил ладонями чашку с горячим вином.

Последовало молчание, было слышно лишь, как скрипит старый дом и чудовищно воют за окнами порывы ветра. В коридоре тиканье часов монотонно ткало ткань времени.

— У вас усталый вид. У обоих, — заметил Мердок.

Джек кивнул:

— Дело началось десять дней назад. Десять дней без продыху, это утомительно.

Задумчиво глядя в чашку с глинтвейном, Аннабель промолчала. Переживания минувшей недели отняли у нее лет десять жизни.

— А если возьмете Боба, что вы с ним сделаете?

Вопрос Мердока позабавил Тэйера.