Заповедное место - Фред Варгас (2011)

— Чтобы заглянуть внутрь моего черепа?

— Конечно. Если только мы не найдем другой повод, не вызывающий у вас такого страха. Вас не беспокоят боли в спине? А может, суставы теряют гибкость? Вы не чувствуете стеснения в груди? Бывают проблемы с пищеварением? Ощущение озноба или жара? Невралгия? Синусит? Ничего этого у вас нет, верно?

Адамберг, улыбаясь, покачал головой. Доктор сощурился.

— Шум в ушах? — Он произнес это тоном продавца, предлагающего товар.

— Ну хорошо, — сдался Адамберг. — Как вы узнали?

— По тому, как вы подносите пальцы к уху.

— Я уже показывался врачу. Тут ничего нельзя сделать, только привыкнуть и в итоге забыть. А у меня к этому талант.

— Беспечность, равнодушие, да? — сказал доктор, провожая Адамберга к выходу. — Но от шума в ушах нельзя отмахнуться, как от дурного воспоминания. А я могу вас от этого избавить. Если вам захочется. Разве наши камни — такая ценность, чтобы таскать их на себе?

XXI

Возвращаясь пешком от доктора Жослена, Адамберг то сжимал, то разжимал ладонь, в которой лежало шелковое сердечко с надписью «Love», оставшееся у него в кармане. У церкви Святого Франциска Ксаверия он остановился, чтобы позвонить Данглару:

— Тут что-то не так, майор. Это «Kiss Love» не может быть любовным словечком.

— Каким любовным словечком? Какое «Kiss Love»? — осторожно спросил Данглар.

— Которое Водель написал в письме пожилой немке. Это исключено. Водель — старик, отгородившийся от внешнего мира, он традиционалист, он пьет «гиньоле», сидя в кресле времен Людовика Тринадцатого, — такой человек не может написать в письме «Kiss Love». Тем более в письме, которое он велел отправить после его смерти. Нет, Данглар, для него это дешевка. Проявление теперешних вкусов, которые он не одобряет. Он не стал бы копировать надпись на шелковом сердечке.

— Каком шелковом сердечке?

— Неважно, Данглар.

— У каждого могут быть причуды, комиссар. А Водель был чудаковатый старик.

— Но зачем записывать свою причуду кириллицей?

— Почему бы и нет? Для пущей таинственности.

— Данглар, этим алфавитом пользуются только в России.

— Нет, не только. Им пользуются и другие славянские народы, исповедующие православие. Говоря упрощенно, этот алфавит восходит к греческому языку.

— Не надо мне объяснять, к чему он восходит, скажите только, пользуются ли им в Сербии.

— Да, конечно.

— Вы ведь говорили, что ваш дядя — серб? Когда пришли к выводу, что отрезанные ноги принадлежали сербу.

— Я не уверен, что это были ноги моего дяди. На меня подействовала ваша история про белого медведя. Возможно, эти ноги принадлежали кому-то другому.

— Кому же?

— Одному из кузенов или жителю той же деревни.

— Но ведь речь идет о сербской деревне, верно, Данглар?

Адамберг услышал, как Данглар со стуком поставил стакан на стол.

— Сербское слово, сербские ноги — это у вас такая ассоциативная логика? — спросил Данглар.

— Да, майор. Два упоминания о Сербии за одну неделю — это не часто бывает.

— Это просто совпадение. И потом, вы же не хотели больше заниматься хайгетскими ногами.

— Ветер переменился — что я могу поделать, майор? И сегодня вечером он дует с востока. Выясните, что может означать «Kiss Love» по-сербски. И для начала проведите небольшое расследование касательно ног вашего дяди.

— Мой дядя мало кого знал во Франции и уж точно не мог быть знаком с юристом из Гарша, любившим обставлять себя роскошью.

— Не кричите, Данглар, у меня и так в ушах шумит.

— С каких пор?

— С Квебека.

— Вы об этом никогда не рассказывали.

— Потому что раньше мне это было безразлично. А сегодня вечером — уже нет. Я отправляю вам факсом письмо Воделя. Найдите какое-нибудь слово, которое начинается на Kiss. Все равно какое. Лишь бы сербское.

— Сегодня?