Все, что мы оставили позади - Кэрри Лонсдейл (2018)

Джеймс не мог сидеть спокойно. Пальцы барабанили по подлокотнику кресла, отделявшего его от кресел сыновей, колени дергались. Он взял у Марка цветной карандаш, чтобы держаться хоть за что-нибудь. Это не кисть художника, но беспокойным пальцам было все равно. А самому Джеймсу было все равно, почему он нервничает.

К концу перелета Джулиан раздраженно посмотрел на него, поэтому Джеймс встал и прошелся по проходу. Когда загорелась надпись «Пристегните ремни» и объявили о посадке, у него свело мышцы груди. Наконец он встретится с Наталией лицом к лицу. С женщиной, с которой был близок. Всего полгода назад их отношения казались серьезными, с сексуальной перепиской и бессонными ночами, полными любви.

Джеймс застонал, рухнул в свое кресло, резко застегнул ремень безопасности. Он сказал сыновьям, чтобы они начинали собирать свои рюкзаки, и помог Марку уложить цветные карандаши, подобрав упавшие на пол. Их было пять. Примерно столько же раз он говорил по телефону с Наталией после того, как к нему вернулась память. Первый раз он позвонил ей утром того дня, когда Джулиан достал из шкафа металлический ящик и положил его отцу на колени. Сын набрал код и вышел из комнаты. Позже Джеймс нашел Джулиана внизу, мальчик рыдал по телефону. Пока Наталия из своего дома на Гавайях успокаивала племянника, Джеймс читал документы и письма из сейфа. Потом его вырвало в туалете, и он позвонил Томасу.

У Джеймса было такое чувство, будто он вот-вот потеряет сознание. Паника и неверие практически перекрыли ему кислород. Ему хотелось взять билет на первый же рейс домой. Вместо этого он протянул дрожащую руку к сыну, с которым он только познакомился, и потребовал передать ему трубку.

– Кто это? – произнес он сдавленным, тонким голосом.

– Я – Наталия Хейз, твоя свояченица, американка, как и ты. Я живу на Гавайях, – объяснила она. Ему понравился ее голос. Фамилия показалась знакомой. Перед внутренним взором встали непромокаемые костюмы и доски для сёрфинга, высокие утренние волны в Санта-Крус. Джулиан с рыданиями побежал наверх. Хлопнула дверь. Джеймс вышел с телефоном из дома. Ему нужны были свет, воздух и билет домой. Ему нужна была Эйми. У него перехватило дыхание.

Боже, Эйми была единственным человеком, с которым ему отчаянно хотелось поговорить, которого хотелось обнять до такой степени, что пустота в руках заставила задохнуться. Пришлось сдержаться, чтобы не расплакаться от тревоги.

– Я знаю, что ты сбит с толку, а Джулиан огорчен. – Наталия говорила так, словно едва контролировала свой голос. – Он рассержен и будет злиться еще очень долго. Но он – твой сын. Джулиан знал, что это может случиться. Ты подготовил его к такой возможности.

– К какой возможности? – резко спросил Джеймс, потирая ладонью лоб.

– Что ты забудешь, кто он такой. Больше шести лет ты жил в состоянии фуги.

То же самое сказал ему и Томас. Это казалось бессмысленным. Нереальным, как из фантастического фильма. Джеймсу нужно разобраться с его состоянием и найти врача сразу, как только он выберется из Мексики.

– А что насчет второго ребенка? – Того, который разбудил его, прыгая по кровати.

– Маркуса? – Голос Наталии треснул, как горячее стекло, на которое попал лед. – Он тоже твой сын.

– И что, черт побери, мне теперь с ними делать? – Джеймс содрогнулся. Ему не стоило произносить это вслух.

– То же самое, что ты делал всегда. Быть их отцом.

– А их мать? Моя жена? – Слово оцарапало ему язык. – Она умерла?

– Да, – просто ответила Наталия. Но Джеймс уловил нотки боли и потери за грохотом собственных мыслей. Ракель была сестрой Наталии. Джеймс видел свидетельства – о браке и о смерти. Несмотря на шок, он заметил, что она умерла в тот день, когда родился Маркус.

– Прости. – Джеймс извинился автоматически, хотя он благодарил бога за то, что он ни с кем не связан. Мысль была бесчувственной. Но, черт побери, на него и так слишком много свалилось.