Год наших тайн - Сарина Боуэн (2014)

Наступил ноябрь, и все заговорили о своих планах на праздники. Я с облегчением узнала, что на День благодарения общежития не закрываются. Это значило, что до середины декабря я могу не появляться дома, в Нью-Гемпшире.

– Ты не летишь домой? – спросил Бриджер.

Вопрос меня озадачил, потому что я на минуту забыла, что вообще-то живу в Майами-Бич.

– Нет, не стоит хлопот. Всего четыре дня. Просто длинные выходные.

– Здесь на День благодарения совсем пусто, – сообщил он, испытующе глядя на меня.

Я пожала плечами.

– Ну и ладно. А вы с Люси что собираетесь делать? – Я вдруг подумала, что в праздники мы сможем увидеться.

– Обычно мы гостим у мамы Хартли. Но в этом году он едет куда-то на острова со своим крутым отцом. Так что я собирался остаться здесь. – Он замолк и выжидательно поднял брови. Я засмеялась. – Но есть еще мой сосед за пожарной дверью. Он приглашал нас в гости, всего полтора часа езды. Может быть, мы с Люси поедем.

– Очень хорошо, – сказала я, стараясь, чтобы в моем голосе прозвучала радость за них, хотя я предпочла бы, чтобы он остался здесь, со мной.

– Конечно. Хотя ты же знаешь, как я отношусь к помощи. И не хочу, чтобы его родители узнали, что Люси живет со мной. С другой стороны, не хочу заставлять восьмилетнего ребенка врать. Так что я еще не решил.

«Останься со мной!» – оглушительно подумала я.

– А что ты делаешь на Рождество?

Рождественские каникулы длятся три недели, и общежития закрываются. Я уже это выяснила.

Посмотрев Бриджеру в глаза, я поняла, что задала совершенно не тот вопрос. Потому что в них была такая безнадежность, что мне захотелось заплакать.

– Понятия не имею. Наверное, часть каникул проведем у Хартли. И я попробую устроиться к кому-нибудь посторожить дом.

Я сжала его руку, жалея, что ничем не могу помочь. Но возможности у меня были так же ограничены, как у него.

Днем я не смогла пойти с Бриджером на ланч, потому что школа Люси сегодня рано закрывалась на повышение квалификации учителей. Мне казалось, что ничего хуже быть не может, пока я не вернулась в Вандерберг и не услышала незнакомый голос:

– Шеннон Эллисон?

От звука моего прежнего имени я похолодела. Но я не узнала миниатюрную женщину в деловом костюме, махавшую мне от дверей.

– Это не мое имя, – возразила я.

– Извините, – хмурясь произнесла женщина. – Теперь ваше имя Скарлетт, верно?

Какая же я непроходимая дура. Ведь эта тетка попросту заставила меня признаться, что это я. Я огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не слышит.

– Кто вы?

– Я Мадлен Титер, помощник окружного прокурора вашего родного штата. Мне нужно поговорить с вами. И я предположила, что вы приедете в Нью-Гемпшир на День благодарения. Давайте сейчас договоримся и встретимся на следующей неделе.

Мне понадобилось время, чтобы переварить эту информацию: сотрудница окружной прокуратуры не поленилась приехать в Харкнесс, чтобы договориться со мной о встрече. Мне стало почти жаль ее.

– Я не могу с вами разговаривать. А чтобы вам было легче, сразу скажу: я ничем не могу помочь.

Она покачала головой:

– Мы можем официально вызвать вас, Скарлетт. И допросить. Вряд ли вам этого хочется. Это будет означать полный зал юристов и показания под присягой. Будет гораздо проще, если вы добровольно ответите на несколько вопросов. Так что соглашайтесь на беседу, Скарлетт. Если окажется, что вам нечего сказать, вас освободят от свидетельских показаний в суде.

– Не могу, – прошептала я. Конечно же, она знала об этом. Родители сварили бы меня в кипящем масле.

Если прокурорша и была недовольна тем, что ее полуторачасовая поездка кончилась пшиком, она не подала виду, что делало ей честь. Она протянула мне визитку.

– Вот, возьмите. Если передумаете, здесь номер моего мобильного телефона. Подумайте, Скарлетт. Беседа со мной будет короткой и безболезненной.